История

История  »   Кавказская война  »   СТОЯЛИ НАСМЕРТЬ

СТОЯЛИ НАСМЕРТЬ

[опубликовано 7 Октября 2008]

Доного Хаджи Мурад

 

Борьба горцев, которую возглавил имам Гази-Мухаммад, имела двух основных противников – русский царизм и отдельных представителей феодальной верхушки Дагестана. Убедившись, что аварские ханы будут препятствовать ему в борьбе за независимость, имам в феврале 1831 г. собрав многочисленный отряд, совершил нападение на столицу ханства Хунзах.

Но во многом благодаря умелым действиям ханши Паху-Бике хунзахцы отбили нападение мюридов. Спустя три года дело погибшего Гази-Мухаммада продолжил 2-ой имам Гамзат-Бек, также с большим отрядом своих приверженцев окружив Хунзах, потребовал от ханов подчинения и прервать всякие отношения с русскими.

Получив отказ, имам решил действовать по-другому и пригласил в свой лагерь на переговоры двух сыновей ханши Абу Султан Нуцал-Хана и Умма-Хана, где в результате возникшей ссоры или преднамеренно произошло кровопролитие. Это один из самых трагических и загадочных эпизодов в истории Дагестана, когда молодые ханы были истреблены, их мать зарублена, другие ханские родственники были казнены, а самый младший хан Булач увезен мюридами за пределы ханства и вскоре умерщвлен. Все ценности, находящиеся в ханском дворце были изъяты и Гамзат-Бек, по словам летописца, «сломал хребет могучим тиранам и накрутил носы спесивым гордецам».

Но на этом кровавая драма не закончилась. Вопреки уговорам приближенных, и в частности будущего имама Шамиля, советовавшего Гамзат-Беку покинуть Хунзах, последний обосновался в ханском доме. Имам стал внедрять новые порядки, проповедовать среди населения строгий образ жизни. Сторонники же аварских ханов, недовольные правлением Гамзат-Бека и желая отомстить ему за уничтожение ханского рода, подготовили против него заговор. 19 сентября 1834 г. в пятницу в центральной мечети имам был убит заговорщиками, среди которых был знаменитый Хаджи-Мурад, впоследствии утвержденный царской администрацией на Кавказе правителем Аварии.

В своем донесении военному министру А.И. Чернышеву от 25 сентября барон Г.В. Розен заметил, что «смерть Гамзата облегчает возможность, хотя на некоторое время, водворить в Дагестане более спокойствия». Тем не менее, отряд под командой генерал-майора Ланского двинулся к Гоцатлю на родину покойного имама с тем, чтобы там «восстановить порядок».

По пути отряд встречал сопротивление горцев и вступил с ними в бой. 11 октября Ланской остановился напротив Гергебиля. Аул был расположен на высокогорной конической горе, окруженной внизу рекой Койсу. Виноградники и сады, покрывающие всю окружающую местность вокруг селения, давали возможность гергебильцам метким огнем не давать наступавшим приблизиться к аулу, а переправа через реку причинила бы значительный урон.

Таким образом, открытый штурм Гергебиля был труден, и взятие его требовало многих жертв. Генерал приказал открыть артиллерийский огонь и кидание гранат, чтобы зажечь постройки и тем самым облегчить приступ. Но вечером к Ланскому явились старейшины аула, которые изъявили желание покориться и выдать зачинщиков. Начальник отряда дал им 24 часа сроку, и на следующий день 43 пленных мюрида были приведены в лагерь.

Но покорение Гергебиля не было закончено. Часть мюридов, несмотря на просьбы односельчан, не хотели покоряться и, запершись в своих домах, решились защищаться до последнего. Несколько взводов егерей были брошены на штурм укрепленных домов, но меткие выстрелы мюридов не позволили им этого сделать. «Нельзя было принудить их к сдаче иначе, как, зажигая дома, - отмечалось в отчете царского командования, - в коих они засели: окруженные пламенем, они не переставали петь, восхваляя имена Кази-Муллы и Гамзата». Далее следовало «пояснение»:

«…Горцы защищают обыкновенно свои селения до последней капли крови и, приготовляясь к подобной обороне, обрекают себя на смерть».

После завершения дела в Гергебиле отряд после трудного перехода, 17 октября прибыл в гоцатлинское ущелье и спустя пять часов, взорам открылся аул Гоцатль, который можно было назвать «большим городом: в нем несколько мечетей, около 700 домов каменных, правильно построенных и все разделяются на две части, из коих одна большая носит название Нового, а другая – Старого Гоцатля».

Новым Гоцатлем отряд овладел после непродолжительной перестрелки. Все дома были пусты – жители перенесли свое имущество в Старый Гоцатль и там готовились встретить врага. Дорога к Старому Гоцатлю была во многих местах испорчена, и за каждым препятствием солдат встречали меткие выстрелы горцев. Два батальона перебрались через хребет, прикрывающий Новый Гоцатль с восточной стороны. 9 рот прошли по дну оврага для атаки с западной и северной стороны. Южная часть была представлена горской милиции, подкрепленной двумя батальонами.

В донесении командованию говорилось: «Овладение Старым Гоцатлем было тем затруднительнее, что местность делала употребление артиллерии и кавалерии совершенно невозможным. Горцы сражались с остервенением и дорого продали свою жизнь и имущество. Один мюрид, запершись в небольшой башне, около часа сопротивлялся двадцати нашим егерям, он ранил несколько человек и не прежде сдался, как доведенный ранами до совершенной невозможности владеть оружием. Каждую саклю должно было брать по одиночке, под выстрелами из соседних домов, что давало жителям большую над нашими выгоду. Около 4-х часов продолжался бой, наконец, в Гоцатле не осталось ни одного живого врага.

Нашим войскам предстояло только очистить окрестности Гоцатля от остатков уничтожающих неприятельских партий, чтобы с большей безопасностью предаться отдохновению. Несколько часов отдыха заставили нас забыть перенесенные труды, и мы были готовы на новую брань…»

Вновь раздались выстрелы, вытесненные из аула гоцатлинцы, пытались выжить незваных гостей. Генерал Ланской отдает приказ добить «мятежников» и для их преследования отправляется 4 батальона. Мюриды укрепились в узком ущелье между двумя крутыми скалами. Атака сверху была невозможна, потому что повисшие скалы предохраняли защитников от гранат.

Подошвы двух скал, образовавшие вход в ущелье были укреплены завалами, пещеры в отвесных стенах ущелья закрытые спереди брустверами из мешков с землей служили убежищем и давали возможность мюридам вести перекрестный огонь. Атака напрямую также была невозможна, и поэтому для отвлечения внимания горцев было сделано движение двух батальонов на самую неприступную часть ущелья.

«Ружейная пальба и гранаты удерживали неприятеля в завалах, - отмечает русский военный летописец, - между тем, остальные два батальона по узкой тропинке и почти по одиночке успели пробраться во фланг. Прежде, нежели мюриды могли опомниться, два завала перешли в наши руки. Защита была самая упорная: горцы, не видя никакого спасения, сражались с отчаянием, женщины не уступали им в храбрости и многие из них явили примеры необыкновенного бесстрашия.

Около 3-х часов продолжался бой, во все это время почти не слышно было выстрелов, только кинжалы, штыки и шашки издавали стук, беспрестанно встречаясь друг с другом, ни один из мюридов не спасся бегством, все или легли на месте или взяты в плен».

И если рапорт царскому командованию повествует о героизме этих безвестных мюридов (обычно это не практиковалось) можно представить какая драма произошла в один из октябрьских дней 1834 года в ущелье близ Гоцатля.