[опубликовано 10 Мая 2016]
Джамал Маламагомедов
С конца XVIII века народы Северного Кавказа стали оказывать вооруженное сопротивление экспансии царского правительства, его завоевательной захватнической политике. Это социально- и национально-освободительная борьба, то затухая,, то возгорая с новой силой, продолжалась до 30-х годов XIX в.
Борьбой в хронологической последовательности руководили Шейх Майсур, имамы Газиммухамад, Гамзатбек, Шамиль, Мухаммадхаджи, Нажмуддин. Это были люди, получившие для своего времени прекрасное образование, ученые-теологи, искушенные во всех тонкостях шариата и тариката, известные своими религиозными трудами, обладавшие несомненным военным, полководческим талантом и политическим даром.
Свою борьбу они вели под знаменем газавата – священной войны. Исторический опыт показал, что такая идеологическая основа движения оправдана на определенных этапах антиколонизаторской борьбы народа. Если иметь в виду этническое и географическое своеобразие края, его многонациональность и полиязычность, особенности политического, социального устройства и верования, то нетрудно понять, что для такого пестрого региона объединяющими силами, факторами могли выступить общность религии, чувство патриотизма и стремление к самостоятельности и независимости, прирожденная ненависть горцев к иноземным завоевателям, откуда бы они ни шли, какими бы лозунгами они ни прикрывали свои подлинные цели и намерения. Идейная доктрина раннего газавата, его религиозная оболочка полностью отвечали задачам и целям национально- и социально-освободительного движения горцев. Ибо речь шла об угрозе территории, суверенитету, религиозным воззрениям, самобытной традиционной культуре и об отпоре притеснителям: ханам, шамхалам, уцмиям, бекам и их челяди. Поэтому идеи священной войны упали на благодатную, хорошо подготовленную почву. Независимо от политической ориентации того или иного слоя дагестанского общества, цементирующей, объединяющей идеей стал лозунг борьбы с иноверцами во имя сохранения и упрочения ислама и его институтов, а другие цели и задачи подчинялись ему, связывались с ним. Идеологи борьбы горцев, ее руководители не стали копировать слепо тактику и стратегию ранних газаватских войн. Идеи и цели джихада они приспособили к местным условиям и новому историческому времени, сохраняя основное, рациональное зерно самой доктрины.
О характере, целях, движущих силах, ходе антиколониальной борьбы горцев Северного Кавказа много сказано и написано в исторической литературе в России и за ее рубежами. Преодолеваются ложные, клеветнические измышления о природе этого движения, об ее инспирированиости из-за рубежа. Историческая справедливость и объективность восторжествовали в результате проведенных международных, региональных, республиканских научных симпозиумов и сессий. Нас эта проблема интересует с позиции отражения борьбы горцев в художественной литературе, воздействия, влияния литературы о раннем периоде джихада на поэзию газавата нового времени, преемственности традиций героико-исторических жанров национальной художественной культуры.
Тема эта заслуживает отдельного, глубокого, самостоятельного исследования. Но здесь необходимо отметить, выделить хотя бы ее основные контуры и тенденции, ибо богатейший материал, зачастую впервые вводимый в научный оборот, благоприятствует этому, дает обилие фактов для сравнений, сопоставлений, выявления общих тенденций и своеобразия отдельных этапов, направлений, стилей, жанров, видов. Мы попытаемся осветить эти вопросы в порядке постановки проблемы, не претендуя на достаточную полноту ее освещения.
О Кавказской войне написана очень большая литература на многих языках народов мира. Естественно, ученые и писатели Дагестана, где разворачивались основные ее события, не могли остаться безучастными к своей собственной судьбе и истории. Современники и последующие поколения художников разнообразного таланта и представители разных народов создали своеобразную летопись борьбы, куда входили исторические хроники, мемуары участников и очевидцев событий, романы, повести, рассказы, драмы, трагедии, очерки, поэмы, стихи, элегии, плачи. Среди творцов художественной истории газаватских войн были также представители разных политических течений и социальных слоев, начиная от их руководителей - имамов Газимагомеда, Гамзата, Шамиля, кончая их противниками. Свои художественные произведения они считали основой или подспорьем идеологического обеспечения борьбы, разъяснением ее целей и задач,
В этой пестрой плеяде летописцев борьбы горцев необходимо отметить несколько групп с явно выраженной своей позицией:
Первая – идеология и вожди борьбы: Мухаммад Ярагский, Джамалудин Казикумухский и выдвинутые ими на эту должность и избранные народом имамы.
Вторая – представители высших слоев духовенства, которые считали своим долгом увековечить события тех лет: Джамалуддин Казикумухский, Хаджиали из Чоха, Мухаммадтахир из Караха, Хаджимухаммад из Согратля, Сайд Араканский, Юсуф Яхсайский, Аюбгази из Верхнего Дженгутая, Баркакади Кавкамахинский, Зухулкади Акушинский, Хайдарбегхаджи Гиничутлинский, Хассанилав Гимринский. Свои произведения они писали на официальном арабском языке, и каждый из них выражал свое отношение и отношение своих последователей к борьбе. Поэтому между ними порою завязывалась идейная и литературная полемика в защиту своих позиций и опровержение доводов своих оппонентов.
Несмотря на различие в идейных установках, свои крупные исторические хроники, повести, поэмы, стихотворения они называли «Магъази» - газаваты, тем самым на деле признавая священную борьбу вне зависимости от своего отношения к ней, от своих личных симпатий и антипатий.
Третья - это особо творчески одаренные люди - поэты, художественный талант которых преобладал над их образом мышления ученого.
К ним относятся Алигаджи из Инхо, Чанка из Батлаич, Чупалав из Игали, Магомед из Чиркея, Курбан из Инхело, Магомед-бег из Гергебиля, Максуд из Кудали, Аминатил Магомед из Гимры. Они творили на родном языке по законам поэтики национальной художественной культуры. Здесь особенно необходимо отметить, что Алигаджи из Инхо, Чупалав из Игали писали и о битвах пророка Мухаммада и о газавате нового времени. Тема эта у них осталась одной и той же, но соотносительно к другому историческому периоду, сохранилась также целостность поэтики, стиля. Другие же поэты, хотя не писали о раннем газавате, были о нем хорошо осведомлены, знали его перипетии, знали произведения о нем. Они смело могли опираться на традиции героико-исторической поэзии, которые были созданы их предшественниками и современниками. Все это приводило к сложению общих поэтических традиций и непрерывности их развития.
В
произведениях поэтов второй половины XIX в. сохранилось полное понимание задач и целей газавата, его святости, божественной определенности, исламской обусловленности, мужества и стойкости мусульман, их преданности вере, готовности к самопожертвованию. И поэтому в их произведениях сохранилась вся атрибутика раннего газавата, его пафос. Они считали борьбу горцев естественным продолжением священной войны пророка, а свои произведения новыми страницами ее летописи. Они все исходили из этого понимания и оценки в своей творческой практике. В творчестве так называемых светских поэтов многочисленны сравнения и сопоставления сражений нового времени с битвами раннего газавата, их вождей, полководцев, героев, рядовых участников. Героическая тема и мотивы, готовность отдать жизнь во имя ислама сближают произведения авторов разных эпох.
О мощности традиций газаватской поэзии свидетельствует стихотворение первого имама Дагестана и Чечни Газимухаммада из Гимры: «Блестящее доказательство»:
Вероотступники, побитые камнями,
Вы с рабским кодексом за кем идете следом?
Недолог час – Аллах рассудит между вами
И правовестником Ислама – Мухаммедом.
На поле брани ли, в мечетях ли соборных,
Кто за пророком шел, тот в нем нашел подмогу.
А вы – приспешники обычаев позорных,
И кто наставит вас на путь, ведущий к Богу.
Кто настоящий исполнитель обещаний –
Печать пророков или выдумщик адатов?
В день созерцания тьмы и поздних покаяний
Поймете вы, что неминуема расплата [1. С.2].
Таковы же целевые установки и пафос произведений – проповедей Мухаммада Ярагсского, Джамалуддина Казикумухского, Газимухаммада из Гимры, Гамзатбека из Гоцатля, имама Шамиля, Абдурахманхаджи из Согратля, написаны они также в одном стилевом ключе, с убеждением о дозволенности и необходимости газавата.
Ознакомившись со всей литературой о борьбе горцев, убеждаешься в том, что каждый горец, наделенный в какой-то мере и степени творческим даром, считал своим долгом оставить произведение, повествующее об этих событиях. Они хотели поддержать свободолюбивый дух своего народа, воспеть его мужество, стойкость, долготерпение, выносливость, сохранить в памяти героические дела и облик защитников отчизны. Традицию эту заложил имам Шамиль, воздав должное своему другу, односельчанину Газимухаммаду, описывая одно из крупных его сражений за взятие крепости Внезапной, около аула Тарки;
ГIенекке, гIадамал, хабар бицинин,
Хвалчадул балада би бетеразул.
Халгьабун бихьея, бицен, гьабизин,
Аллагьасул нухтIа рухI бичаразул,
Алжаналъул роххел жидей бицарал,
ХIабибасул хьибил жодоца ккурал,
АсхIабзаби гIадал гъазизабазул
ГъазимухIамадгин гьалмагъзабазул [2. С.80].
Послушайте, люди, рассказ поведаю
О тех, чьи сабли обагрены кровью.
Будьте внимательны, преданье расскажу
О тех, кто жизнь отдал на пути Аллаха.
О тех, кому дарованы блага рая,
О тех, кто встал рядом с Хабибом,
О тех, кто мужеством подобен асхабам,
О Газимухаммаде до его соратниках.
Традиционный для таких произведений зачин, идеологическая, т.е. религиозная подоплека борьбы, божественные блата за участие в ней – все эти моменты содержатся в стихотворении имама Шамиля, а дальше он перечисляет имена конкретных участников, проявивших мужество и отвагу в сражении. Примерно такова композиция и канва большинства произведений на тему священной войны.
Но каждый автор находит свой аспект ее изображения. Так, Магомедбег из Гергебиля объектом своего повествования выбирает крупнейшие сражения того периода: сражения за Салты, за Гергебиль, за Чох, за Гуниб. Его произведения – это летопись основных, наиболее значительных событий. Причем он их сравнивает, сопоставляет с крупнейшими сражениями периода Мухаммада в Бадре, на горе Ухуд, в крепости Хайбар, при этом отмечает, что шамилевские битвы по своему размаху, драматичности, напряженности не уступают им. Так, в поэме «Герои Ахульго» он пишет:
Гьебщинаб рухI бахъараб ГIещдерил АхIулгохIтIа
Мусру тIадги бачIого, росонир чуричIого,
РетIухъего чухъбигун, къавухъего чармагун,
Чвахулаго ругъналгун ккара-ккаралъур лъуна.
АсхIабзаби гъурарал Бадру, УхIудалдаги
АхIулгохIда гIадинаб хвалилаб рагъ ккечIила.
ГохIда шугьадаазда бихьанщинаб гIакъуба
Карбилаалъ гурони эб нахъе реххиларо [3. С.70]
На Ахульго, где пало столько героев,
Не омыв их, не покрыв саваном,
В своих черкесках и чалмах,
Со своими кровоточащими ранами
Похоронили их там, где они пали в бою.
Сражения в Бадру и на Ухуде, где столько пало асхабов,
Не сравнятся с битвою на Ахульго.
Страдания мучеников на горе
Можно сравнить лишь с муками защитников Кербалая.
Второй цикл произведений – это героико-исторические песни, посвященные выдающимся руководителям борьбы и ее активным участникам: имамам Газимухаммаду, Гамзатбеку, Шамилю; наибам – Хаджи-Мураду, Ахбердил Магомеду, Гайирбегу из Буртуная, Инквачилаву Гиничутлинскому.
В каждом произведении на тему газавата описаны их личное мужество, стойкость. Они сравниваются с героями ранних сражений: с Абу Бакаром, с Али, с Хамзатом, с Омаром, с Халидом, с Аштаром. Тем самым перебрасываются мосты между прошлым и настоящим, подчеркивается героизм новых поколений – бойцов священной войны. Для каждого из них найдено емкое сравнение, характеризующее их доблесть: Шамиль – это имамул агIзам – имам имамов, Хаджимурад – краткоухий волк, Ахбердилав – аждаха, Алибек Хириясул – лев.
Героизм в этой войне не был единичным поступком, а носил массовый характер. И Чупалав из Игали, и Магомедбег из Гергебиля, и Магомед из Чиркея настойчиво подчеркивают, что они называют имена лишь особо отличившихся, легендарных героев, а заслуживающих прославления за их исключительное мужество более семи тысяч. Достойны воспевания женщины, дети, стойко переносившие лишения длительной осады. Беспримерной является просьба двухсот раненых, находившихся в мечети на Ахульго, чтобы на них завалили крышу, чтобы враги их не увидели слабыми, беспомощными.
Третий цикл – это крупные поэтические произведения поэмного масштаба и размаха действия, отражающие весь ход борьбы от ее начала до трагического пленения Шамиля и последующей его жизни до смерти имама в Медине. К ним можно отнести произведения Чупалава из Игали «Герои Дагестана», Алигаджи из Инхо «Герои Ахульго», поэма Магомеда Чиркеевского «Дагестан», Аминатил Магомеда из Гимры «Сказание о Шамиле», Чупалава из Игали «Три имама». Достоинством этих произведений является сохранение в них имен почти всех героев борьбы, начиная от руководителей, кончая ее рядовыми участниками. В своей совокупности они являются мартирологом героям Кавказской войны и создают ее пантеон. Лейтмотивом всех этих вышеназванных произведений являются героика, мужество, смелость, стойкость горцев. Это концентрированно выражено в поэтических строках Алигаджи из Иихо:
ВатIанияб тIалаб тIобитIулаго
ТIерхьарал цIвабзазул цIар кIоченаро.
ХьвагIараб хвалчаца чаран къотIулел,
Чамасул квералдай ракьулъе арал?
Кверал къотIаниги, къали багъулеб
Къиматаб чам бетIер чабхилъ тIупараб? [4. С.3]
Погибших, исполняя долг перед родиной,
Звезд имена будут бессмертны.
Тех, кто взмахом сабли вырубает сталь,
Сколько крепких рук погребено в землю?
Оставшись без рук, воевавших телом,
Сколько ценных голов закопано в песок?
Эта идея патриотизма и мужества, бессмертия павших за святое дело является лейтмотивом литературы периода Кавказской войны. Ее участники изображены как герои, которым в наследство достались качества, черты характера великих борцов за ислам: пророков, халипов, имамов, шейхов, асхабов, мюридов. Имена их овеяны славой в этой жизни, они заслужили – Божью благодать и милость в жизни загробной. Идеи и идеология газавата для народов Дагестана не были явлениями чужими и чужеродными. В течение шести веков, с первых лет распространения ислама до полного его утверждения на всей территории Дагестана, слышен был зов к священной войне. Во многих эпиграфических памятниках Дагестана периода VIII-XIV вв мы находим сведения о ней. На надгробных памятниках высечено, что такой-то погиб шахидом за веру, это могила гази – бойца газавата. В середине же века набеги горских предводителей на соседние народы, исповедующие другие религии, стали называться газаватом, чтобы придать им юридическую силу и божественную предопределенность.
Даже в годы борьбы с иноземными завоевателями, с единоверцами, вожди, предводители горских народов обращались к идее газавата, чтобы объединить их на отпор врагу. Они использовали авторитет и влияние и воздействовали на массы мусульманского духовенства для сплачивания и мобилизации народов. Это было проверенное годами идеологическое оружие, и оно действовало безотказно. И поэтому обращение дагестанских ученых, поэтов к теме джихада было закономерным. Они стремились ознакомить верующих со всей его историей, они переводили с арабского языка исторические труды на тему священной войны, произведения, посвященные ей, позже по их образцу и подобию создавали свои собственные. Этим и объясняется то большое место, которое занимает эта тема в религиозной литературе народов Дагестана. Все значительные исторические события тех лет, деяния выдающихся религиозных деятелей получили отражение в произведениях разнообразных литературных жанров и в творчестве деятелей религии и культуры разных поколений, разных народов. Так сложился пласт общедагестанской духовной литературы, нисходящей в своей основе к арабо-мусульманской, но созданной по законам национальной художественной традиции.
Особый интерес к событиям газавата намечается в начале XIX в. Именно в этот период начинает активизироваться колониальная политика царского самодержавия и наглядно проявляются результаты акта Гюлистанского мирного договора 1813 г., по которому было юридически оформлено вхождение Дагестана в состав России. Экспансия царизма в Дагестан вызывает отпор его народов, сначала он носил стихийный характер, а потом приобретает целенаправленность и организованность. В умах дагестанцев созревает мысль о национально-освободительной борьбе. И газават становится ее идейным обеспечением и средством воспитания народа в его духе. Поэтому известные религиозные деятели обратились к этой теме, настойчиво разрабатывали ее, призывая горцев к мужеству, отваге, стойкости, к отпору врагу, к защите ценностей ислама.
С началом организованной борьбы все творческие силы переключились на освещение событий местного характера. В творчестве Алигаджи из Инхо, Магомедбега из Гергебиля, Чанка из Батлаич, Чупалава из Игали, Магомеда из Чиркея, Максуда из Кудутли, Алигаджи из Салты, Аминатил Магомеда из Гимры воссоздана достаточно полная история борьбы горцев за свою свободу и независимость, и образы ее руководителей и активных участников. Таким образом, в творчестве нескольких поколений художников формируются традиции героико-исторического эпоса. Кавказская война, как одна из ярких, героических страниц истории народов Дагестана, остается важной и широко разрабатываемой темой и современной дагестанской литературы.
Список литературы и источников
- Газимухаммад. Блестящее доказательство // Наш Дагестан. 1993. № 165-166. Перевод Дугричилова М.
- Поэзия газавата. Рукопись. Составитель и автор предисловия С. Хайбуллаев.
- Там же.
- Гъазаваталъул шигIраби (поэзия газавата) - на аварском языке.
|