История

История  »   Кавказская эмиграция  »   ЧЕЧЕНСКОЕ ЗОЛОТО В ПАРИЖЕ

ЧЕЧЕНСКОЕ ЗОЛОТО В ПАРИЖЕ

[опубликовано 29 Мая 2009]

Музаев Тимур

 

 

 

Тапа Чермоев, английский олигарх и русская императрица 

Тапа Чермоев-всадник Собственного Его Императорского Величества КонвояЕсть старое поверье: когда чеченскую землю охватит война, и она окажется перед лицом катастрофы, когда чеченский народ будет на грани уничтожения, когда, казалось бы, выхода нет и гибель Чечни неминуема, спасение придет оттуда, откуда его никто не ждал, - из Англии. По преданию, английский "падчах" (король) станет тем неожиданным спасителем, который протянет руку помощи Чечне и поможет нашему народу найти путь к возрождению. Это странное и, на первый взгляд, даже нелепое предание имеет вполне реальные исторические корни.


Наша история началась сравнительно недавно, в феврале 1921 года, когда лихая 11-я армия красных молниеносным броском захватила Тифлис, уничтожив последнее свободное государство Кавказа - Грузинскую демократическую республику. Тогда Тифлис вместе с грузинскими национальными лидерами вынуждены были покинуть и представители Горского правительства. Это правительство являлось центром, объединившим национальных деятелей всех горских народов Северного Кавказа: чеченцев, ингушей, дагестанцев, осетин, кабардинцев, балкарцев, кумыков и других. После победы большевиков часть горских эмигрантов обосновалась в Турции, другие - выехали в Чехословакию, третьи - переселились в Польшу. Но большая часть горцев направилась в Париж - тогдашнюю "столицу" русской белой эмиграции.

Таинственный господин Левант


Одним из тех, кто поселился в Париже, был Тапа (Абдул-Межид) Чермоев - легендарный чеченский нефтепромышленник, бывший офицер царского конвоя, премьер-министр Горского правительства и глава Зарубежной делегации народов Северного Кавказа.
Тапа появился в Париже не один. Вместе с ним приехало большое семейство: его супруга - княжна Хавар-Ханум (урожденная Ибрагимбекова), его брат Абдул-Муслим (Минна) с супругой, племянники Осман, Абубакар (Пики), Эмильхан, Магомедхан Чермоевы, Дайдаш и Чингиз Тукаевы (сыновья Белиты, сестры Тапы) - тоже с женами, племянницы Айшат, Аминат (Дара), Камисат, Зейнаб, Джената, Белита, Джанетта, Хава, а также другие родственники. Всех надо было расселить, кормить, одевать, племянниц - выдать замуж, детей - устроить в колледжи и пансионы.

Тапа ЧермоевА между тем экс-миллионер оказался почти без средств: его богатейшие нефтепромыслы и обширные земли в Чечне и близ Владикавказа были сначала экспроприированы терскими большевиками, потом конфискованы деникинской администрацией, и, в конце концов, национализированы советским правительством. Последние остатки средств, которые Тапе удалось переправить в Париж, уходили на содержание кучи родственников и на помощь другим горцам-эмигрантам, попавшим в еще большую нужду. Как раз в это время к Чермоеву обратился некто Александр Левант, отрекомендовавшийся посредником в переговорах между эмигрантами из России и крупными западными предпринимателями. Не исключено, что на самом деле за этим именем скрывался некий Эттингер, аферист и заговорщик, бежавший из Петрограда в Швецию, а оттуда перебравшийся в Париж. Левант-Эттингер предложил Тапе организовать выгодную продажу его нефтеносных земель.


Встреча состоялась в "Кафе де Пари". В зал вошел высокий, худой человек с редкими, желтыми зубами, одетый по американской моде: короткий пиджак с подложенными плечами, широкие штаны, на ногах башмаки с острыми носками, глубоко и набок надвинутая мягкая шляпа, галстук бабочкой, в руке камышовая трость, в карман полузасунуты свежие перчатки. Таким господина Леванта увидел писатель Алексей Толстой, одно время отиравшийся в парижских кафе, где собирались русские эмигранты.
- Я только что из Лондона, - внушительно произнес Левант. - Имел удовольствие видеться с кругами, близкими к военному министру Черчиллю… Они непримиримы к большевикам. Виделся и с либералами и пять минут беседовал с Ллойд-Джорджем (премьер-министром Великобритании)… - Левант покосился на Чермоева, но тот слушал с непроницаемым лицом, не выказывая никаких эмоций. - У либералов все та же нерешительность. Они не желают воевать. Говорят: "Время играет на нас…". Ллойд-Джордж будет мириться с большевиками. Мое впечатление таково: борьба против большевиков - еще на долгие годы. Чермоев вздохнул и наклонил голову, молча соглашаясь с выводом собеседника. Левант продолжал: - Но есть люди, которые полагают иначе… К таким принадлежит Детердинг. Завтра мы с партнером выезжаем в Лондон, чтобы с ним увидеться.

Английский олигарх


Конечно, Тапа слышал о Детердинге, "нефтяном Наполеоне" и его грандиозных проектах. Генри (Генрих Вильгельм Август) Детердинг, выходец из обнищавшей голландской семьи, сделал быструю карьеру в банковской среде и в 1900 году стал управляющим нидерландской королевской нефтяной компании "Ройал Датч". В результате умелого руководства "Ройал Датч" подчинила себе все нефтяные фирмы нидерландской Ост-Индии, а затем объединилась с британской компанией "Шелл".


Концерн "Ройал Датч Шелл", возглавляемый Детердингом, стал крупнейшей нефтяной компанией Европы. В борьбе против американского гиганта "Стандант Ойл" Детердинг сделал ставку на расширение деятельности концерна. Он приобретал нефтяные месторождения по всему миру: в Румынии, Египте, Венесуэле. С 1910-1911 гг. "Ройал Датч Шелл" начал скупать нефтеносные земли в Баку и Грозном. Когда в России победили Советы, Детердинг счел, что большевики не удержатся у власти и скоро уйдут с исторической сцены. Через дочерние и подставные фирмы он стал приобретать акции у оказавшихся в эмиграции нефтепромышленников, выжидая, пока тяжелые обстоятельства не вынудят их продать свои земли по самым низким, почти бросовым ценам.
- Что же предлагает Детердинг? - сквозь зубы спросил Тапа.


- Детердинг пока ничего не предлагает, - ответил Левант. - Детердинг начинает мировую борьбу за нефть. В этой борьбе не только его судьба - судьба всей Англии поставлена на карту. Нефть - это транспорт, химическая индустрия, военное и морское могущество. Нефть - будущее современной цивилизации. Россия, где находится третья часть всех мировых запасов нефти, сейчас вне игры. Но рано или поздно она войдет в нее, и та сторона, которая овладеет русской нефтью, победит… Так рассуждает Детердинг. Он желает сосредоточить в своих руках все права на русские нефтяные земли, чтобы более решительно воздействовать на русскую политику правительства Его Величества.


Левант сделал паузу и взглянул на собеседника. Чермоев все так же бесстрастно смотрел на посредника, ожидая продолжения. Лицо его спокойно, но в руках он гнул кофейную ложечку.
Отметив про себя этот признак волнения, Левант продолжал:
- Вот что имею вам сообщить… Ни на чем не настаиваю. Дело серьезное, но, предупреждаю: спешное. Я уже связался с Леоном Манташевым. Он оказался в крайне затруднительном положении и готов уступить свои бакинские земли англичанам. В Лондоне видел Нобеля. Он, кажется, уже договорился с Детердингом…
Последнее - про Нобеля, крупнейшего русского нефтепромышленника, - Левант ввернул, как ему казалось, довольно ловко. Тапа, сидевший все с тем же вежливо-отстраненным выражением лица, с хрустом сломал свою ложечку.


"Он попался на удочку", - радостно подумал Левант, и на его худых, бесцветных губах промелькнула легкая тень удовлетворенной улыбки.
"Конечно, он - жулик и проходимец, - мрачно размышлял Тапа. - Ишь, думает, как ловко обвел меня, упомянув о соглашении Нобеля с Детердингом. Однако чем черт не шутит… Может, такой ловкач и правда сумеет организовать эту невероятную сделку…"
На следующий день после встречи Чермоев навел справки о посреднике. И тут выяснилось, что за Александром Левантом (Эттингером) стоит один из самых крупных европейских авантюристов и темных дельцов, некий полковник Магомет-бек Хаджет-Лаше.


Хаджет ЛашеСам Хаджет-Лаше представлялся "бывшим турецким пашой" и "полковником французской службы". На самом деле это был петербургский журналист и писатель. Возможно, что за этим псевдонимом скрывался кабардинец Кази-Бек Ахметуков, перешедший в христианство и принявший имя Юрий, а затем вновь ставший правоверным мусульманином. До революции Хаджет-Лаше контактировал с департаментом полиции и даже был персональным информатором Петра Столыпина "по мусульманским делам".
Журналист настолько вошел в доверие к царскому премьер-министру, что получил из его личного фонда 15 тыс. рублей на издание проправительственных мусульманских СМИ - журнала "Мусульманин" и газеты "В мире мусульманства".


Во время первой мировой войны Хаджет-Лаше сотрудничал с российской военной контрразведкой. В 1916 году он представил проект организации "мировой антинемецкой и антитурецкой пропаганды" среди мусульман, причем затребовал для этого огромные казенные субсидии.
С началом гражданской войны Хаджет-Лаше начал именовать себя "казачьим полковником". Он выпускал в Стокгольме газету "Эхо России", участвовал в многочисленных совещаниях деятелей белой эмиграции, занимался литературной деятельностью. "Полковник" успел издать целую серию бульварных романов: "На каторге", "За стенами сераля", "Записки начальника турецкой тайной полиции", "Любимцы Ильдыза" и пр., в которых подробнейшим образом описывал тайные похищения, пытки, убийства и прочие ужасы в духе "застенков турецкого султана".


Одновременно Хаджет-Лаше входил в состав военной организации, которая поддерживала генерала Юденича. От ее имени "полковник" и его соратники выносили смертные приговоры руководителям советских постпредств и их агентам. Вскоре от слов организация перешла к делу. На даче в Больстанэсе, пригороде норвежской столицы Осло, были убиты советский агент Глеб Варфоломеев, скрывавшийся под личиной благополучного торговца Кальве, журналист и тайный курьер ГПУ Юрий Леви-Левицкий, петроградский коммерсант Николай Ардашев, подозреваемый в связях с большевистскими спецслужбами.


Последнее убийство вызвало шум в прессе, которым ловко воспользовалось советское посольство. В результате скандала Хаджет-Лаше и несколько его соратников были арестованы. В ходе следствия выяснилось, что в течение последнего времени "полковник" был тесно связан с британской Интеллиджент сервис.

Сделка состоялась


Узнав о том, что за Левантом стоит столь яркая и противоречивая личность, как Хаджет-Лаше, Чермоев стал осторожничать. Но Левант и Хаджет-Лаше не могли долго ждать - существовала опасность, что агенты Детердинга найдут выход на Чермоева раньше, чем они уговорят нефтепромышленника согласиться на их посредничество. Хитрый Левант решил брать Чермоева "семейным измором". Познакомившись с племянницами Тапы, красавицами, вполне освоившимися в светской жизни французской столицы, Левант показал им будущий особняк в Булонском лесу, возил на автомобильную выставку, на приемы к известным кутюрье, где по подиуму фланировали длинноногие модели в невероятных платьях ценой в две, три, пять тысяч франков. Домашняя жизнь Тапы стала невыносимой. В конце концов, он согласился на соглашение с Детердингом. В результате сделки Чермоеву достались 12 миллионов франков, а Детердингу - права на разработки нефти на чермоевских участках под Грозным и на Алдынскую нефть, контрольный пакет акций которой также принадлежал Тапе. В последующие годы английский олигарх стал одним из вдохновителей планов новой военной интервенции против Советской России, которым так и не суждено было сбыться. Грозненская и бакинская нефть осталась под властью большевиков, а документы о правах англичан на нефтепромышленные земли под Грозным и Баку легли в сейфы "Ройал Датч Шелл". По всей видимости, они хранятся там до сих пор.

Чермоевские миллионы


Чермоев, получив немалые по тем временем деньги, зажил в Париже на широкую ногу. В Париже его называли "сумасшедшим татарином". Одно время Тапа снимал роскошный особняк в Пасси, ранее принадлежавший танцовщице Дели Габи, которая прославилась тем, что была подругой португальского короля Мануэля, поплатившегося за любовную интрижку своим троном. Тапа сделался завсегдатаем Пари-Опера. Влюбившись в некую оперную диву, он цветами укладывал дорожку от Оперы до ее квартиры.

Императрица Мария Федоровна
В особняке Чермоева жило около 80 родственников. Тапа финансировал различные кавказские эмигрантские организации и издания. Так, исключительно на средства Чермоева существовала кавказская масонская ложа "Прометей", он же субсидировал журнал "Кавказ", который редактировал его ближайший соратник и зять Гайдар Баммат (супруг племянницы Тапы, Зейнаб). Кроме того, Тапа щедро раздавал деньги всем, кто обращался за помощью: горским эмигрантам, однополчанам по царскому конвою и "Дикой дивизии", знакомым по Петербургу, Грозному, Владикавказу, Тифлису…


Одной из получательниц чермоевских пожертвований оказалась вдовствующая российская императрица Мария Федоровна, вдова императора Александра III и мать Николая II. Мария Федоровна была едва ли не насильно вывезена из охваченного революцией Крыма своим зятем, великим князем Александром Михайловичем. Она поселилась в Лондоне, где могла рассчитывать на помощь старшей сестры, вдовствующей королевы Александры и ее сына, короля Великобритании Георга V. Но королевская семья под давлением либеральной общественности и правительства старательно избегала контактов с "реакционной" русской императрицей. Помощь Георга ограничилась назначением тетке небольшого пансиона.


Вскоре императрица переехала в Данию, где царствовал ее другой племянник - король Кристиан X. И здесь пребывание русской императрицы создало политические проблемы. Король, сильно ограниченный либеральным правительством и парламентом, не имел права выделить даже небольшие средства для содержания Марии Федоровны. Случались дни, когда бывшая императрица огромной державы не могла позволить себе купить дрова для отопления дома. Узнав о бедственном положении императрицы, Тапа, бывший офицер царского конвоя, Могила Т.Чермоева в Париженемедленно переслал Марии Федоровне крупную сумму из своих уже тающих миллионов. Эти перечисления стали регулярными, о чем свидетельствует благодарственное письмо, которое императрица направила верному офицеру. Пансион английского короля и пожертвования Тапы позволили Марии Федоровне относительно безбедно жить в Дании. Несчастная женщина до конца жизни не могла поверить в мученическую гибель своих сыновей и внуков и все ждала известий об их чудесном спасении. Умерла Мария Федоровна 11 октября 1928 года в пригороде Копенгагена.

Роскошная жизнь и щедрая благотворительность сильно подорвали благосостояние Чермоева. В конце жизни он заболел и переехал на лечение в Швейцарию. В 1937 году Тапа умер. Хотя по официальной версии смерть наступила от сердечного приступа, в семье Чермоевых и в горских эмигрантских кругах ходили упорные слухи о том, что Тапа был отравлен агентом ГПУ.


К большому разочарованию наследников, после смерти Чермоева выяснилось, что практически все его легендарные миллионы растрачены. Зато долги, которые оставил после себя бывший "нефтяной князь", оказались действительно фантастическими …