[опубликовано 20 Октября 2014]

А.Ш.Тагирзаде, О.А.Тагирли

ВИДНЫЙ АЗЕРБАЙДЖАНСКИЙ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДЕЯТЕЛЬ ИБРАГИМ-БЕК ИСА-БЕК ОГЛУ ГАЙДАРОВ (ГАЙДАРОГЛУ)
(1879, Дербент – 1949, Анкара)

В своё время мы стёрли из нашей истории имена многих людей, считая их чужими, хотя на самом деле они были достойными сынами Азербайджана. Одним из них является
Ибрагим-бек Гайдаров (Гайдароглу). В начале ХХ в. он играл очень важную роль в общественно-политической жизни Азербайджана. Но в дальнейшем, под тем предлогом, что он является дагестанцем или лезгином, у нас не было проведено ни одной научно-исследовательской работы, посвященной его деятельности.
Ибрагим-бек является одним из сотен представителей тюркской интеллигенции и политической элиты, родившейся в Дербенте – неотъемлемой части исторического Азербайджана. В данной работе мы постараемся впервые за всю историю азербайджанской историографии дать о нём широкую информацию. В частности, нами был использован ряд сведений и документов, любезно предоставленных нашим другом из Анкары, внучкой Ибрагим-бека, Миной-ханум Тансел. Как только был готов первый вариант статьи, мы отправили его Мине-ханум, и она вместе со своей матерью, Фатьмой-ханум Алпэнгин, дочерью Ибрагим-бека, внесли ряд исправлений и дополнений в нашу статью. Так появился нынешний вариант статьи. Мы выражаем свою самую глубокую признательность Фатьме-ханум и её дочери Мине-ханум за то, что они оказали нам посильную помощь в этой работе.

Из Дербента в Петербург

Ибрагим-бек Иса-бек оглу Гайдаров родился в аристократической семье 3 августа 1879 г. в одном из древнейших городов Азербайджана, возраст которого насчитывает 5 тысяч лет. Представители его рода не раз за историю этого города занимали самые высокие посты в его управлении. Сам Ибрагим-бек сначала закончил реальную школу в Темир-Хан-Шуре (1897 г.), а затем поступил в престижный в то время Санкт-Петербургский институт инженеров путей сообщения и окончил его в 1907 г. (кстати, его брат Омар-бек также был инженером с высшим образованием; Омар-бек в 1915 г. окончил Институт гражданских инженеров императора Николая I в Санкт-Петербурге). Завершив учёбу и получив высшее образование, Ибрагим-бек вернулся в Азербайджан и работал в Баку в разных отраслях инженером путей сообщения. На фотографии 1907 г., которая была выполнена в Баку, он изображён с группой Бакинских промышленников рядом с Гаджи Зейналабдином Тагиевым. Ибрагим-бек был умным, энергичным человеком и хотел посвятить себя прогрессу и просвещению своего народа. В этом же году мы видим его в числе руководителей Бакинского общества «Нашри-маариф» («Просвещение»). 14 октября 1907 г. 28-летний И.-б.Гайдаров, как весьма влиятельное лицо, был избран депутатом в 3-ю Государственную Думу Российской империи (1907–1912 г.г.) от Дагестанской области и Закатальского округа и отправился в Петербург. Из его личнего дела, хранившегося в Санкт-Петербурге – в Российском государственном историческом архиве (РГИА, фонд 1278, опись 9, дело 163), мы уточнили, что к началу выборов он не находился в определенной службе (лист 4), занимался сельским хозяйством (л. 3а), цензом, по которому он участвовол в выборах, являлся дом и виноградный сад его отца, стоимость которых оценивался свыше 500 рублей (л. 4) и проживал в Питере по адресу: Подольская ул., дом 31, кв. 11.

Российская государственная дума

Следует отметить, что Гайдаров по своим убеждениям был социал-демократом. Исследователи, изучающие историю общественно-политической мысли в Дагестане, отмечают, что Дербентская организация РСДРП(б) была создана именно Ибрагим-беком вместе с Муслимом Исрафиловым и другими лицами. Поэтому, находясь в Думе, он сначала примкнул к социал-демократической (большевистской) фракции. Однако, очень скоро поняв, что русские большевики не придают никакого значения интересам национальных меньшинств, покинул эту партию и во время 3-й сессии перешёл в мусульманскую фракцию. Большевики отнеслись к его поступку негативно. В своём заявлении о выходе из социал-демократической (большевистской) фракции Гайдаров писал: «Население избрало меня в Думу депутатом для того, чтобы я защищал интересы дагестанских мусульман. Оставаясь в этой фракции, я не могу служить данной цели, и потому выхожу из нее… Программа данной партии не отвечает интересам местного населения… Интересы местного населения, главным образом, касаются религиозной сферы, и я обязан их защищать». М.А. Абдуллаев, автор солидной монографии под названием «Из истории философской и общественно-политической мысли народов Дагестана в ХIХ веке», наряду с именами Гасана Алькадари, Али Гаяева, Магома Сулейманова и Бадави Саидова, в числе пропагандистов прогрессивного мышления особо отмечает и имя Ибрагим-бека Гайдарова. Эти люди, переживавшие из-за научно-технической отсталости народа, пытались решить данную проблему. Ибрагим-бек Гайдаров писал: «Нужно жить разумом, а значение разума состоит в том, чтобы признавать Бога, а затем хорошо обращаться с людьми и жить, как того требует эпоха».

В диссертации А.А.Афаунова «Национальная политика России и проблемы межнациональных отношений на Северном Кавказе: исторический опыт (1906–1921 гг.)» (Владикавказ, 2004) достаточно освещены основные линии парламентской деятельности Ибрагим-бека. Мы почерпнули из данной работы наиважнейшие моменты относительно выступлений И.-б.Гайдарова в Думе. Можно сказать, что в думской деятельности Ибрагим-бека центральное место занимали вопросы образования и просвещения. Острые дебаты в Думе развернулись при обсуждении проекта закона о начальных училищах, выдвинутого октябристско-националистическим большинством. Мусульманская фракция выступила против отнесения родного языка к изучаемым в инородческих школах лишь «по возможности». Авторы законопроекта считали, что родной язык не может быть обязательным из-за интернационального состава учащихся. Разработчики законопроекта обращали внимание депутатов также и на возможное нежелание учащихся или их родителей его изучать. Депутаты Х.-б.Хасмамедов, И.-б.Гайдаров, Н.С.Чхеидзе и другие указывали, что в таком виде законопроект направлен против «инородцев», их языков и культур. Ибрагим-бек Гайдаров от имени мусульманской фракции заявил, что законопроект о начальных училищах направлен на превращение начальной школы в проводника великодержавной шовинистической политики. Он убедительно говорил о назревшей необходимости расширения прав «инородцев», демократизации в сфере межнациональных отношений, укреплении конституционного строя в России. И.-б.Гайдаров, Х.-б.Хасмамедов и др. обоснованно критиковали состояние религиозного образования. Они приводили конкретные примеры ущемления прав учащихся-мусульман, буддистов и последователей других религий. Сопоставление данных в христианских и иноверческих школах свидетельствовало об их неравноправном положении, о дискриминационном характере нехристианского образования в России. Депутаты выступали за равенство религиозных образовательных программ в школах.

Ибрагим-бек критиковал Государственную Думу за неспособность решать вопросы демократического устройства государства. Он говорил о том, что крайне правые блокируются с фракциями, интересы которых едины или близки, в частности, с русскими шовинистами и октябристами, и проводят угодные им решения. По его словам, правые ведут себя по отношению к депутатам нерусских народов, и к левым, т.е. к оппозиции, вызывающе, встречают их криком и шумными возгласами, не дают им говорить. «Дума… в пылу благодарности правительству за новый избирательный закон, – подчеркивал И.-б.Гайдаров, – не желает допустить хоть какого-нибудь возражения ему со стороны оппозиции». Депутат Гайдаров осуждал великодержавную имперскую политику, называя ее «тупиком». Он говорил о том, что «правые открыто и громко заявляют о своей национальной нетерпимости, о своей ненависти к самым элементарным политическим правам, их идеал – это «Русь: православная, самодержавная, единая». Критикуя правых, к которым примкнули, по мнению И.-б.Гайдарова, и октябристы, депутат подчеркивал: «Таким образом, та фракция, которая начертала на своем знамени Манифест 17 октября, фактически слилась теперь в один блок с правой для ликвидации всех приобретений освободительного времени» (имеется в виду революция 1905–1907 гг. – авт.). Октябристы, поддерживавшие во всех вопросах правительство России, конечно же, подвергались аргументированной критике со стороны левых депутатов. Однако еще большей критике подвергалась группа русских монархистов-шовинистов, которая проявляла крайнюю нетерпимость по отношению к депутатам от нерусских народов, к их предложениям о равноправии народов, расширении прав свободной организации местного самоуправления, отказа от бесперспективного абсолютного централизма и т.д. Эту группу депутатов-шовинистов, которая своими громкими и необдуманными с политической точки зрения заявлениями подводила Россию к опасной черте всплеска национально-освободительной борьбы и революционного движения И.-б.Гайдаров называл «рыцарями с весьма смутными и туманными политическими воззрениями». Критикуя депутатов этой группы за политическую недальновидность, за бессилие в решение важнейших общественно-политических проблем народов Кавказа, И.-б.Гайдаров говорил: «Они с пафосом именуют себя русскими националистами, говоря, что «Россия для русских», а политический багаж их состоит из крох, падающих со стола, – Союза русского народа, – что тоже думские крайне правые».

Ибрагим-бек Гайдаров, осуждая переселенческую политику царизма с трибуны III Государственной Думы в 1909 г., говорил: «Итак, господа, вы видите, что для того, чтобы усилить русский элемент на Кавказе, не принимают во внимание всего остального, нуждается ли местное население в свободных землях или нет; и Правительство, и переселенческая комиссия говорят то же самое в своем докладе, желая именно «достичь некоторого усилия русской колонизации Кавказа путем переселения». Вот для всего этого нужно отпустить известную сумму денег на содержание Кавказского отряда и переселять туда крестьян. В то же самое время, чтобы успокоить местное кавказское население, в докладе переселенческой комиссии говорится о том, что «этот отряд будет выяснять условия землепользования в 18 туземных селениях…, значит будет заниматься землеустройством местного населения. Спрашивается, каким же образом этот отряд…, прямая обязанность которого заключается в отведении переселенческих участков для крестьян, переселяющихся из внутренних губерний России…, будет еще заниматься землеустройством местных крестьян? Очевидно, это неправильно».

Далее он обосновал вывод о том, что переселенческая политика царизма на Кавказе ведет к дестабилизации обстановки, межнациональному противостоянию. Государственные мероприятия по ускорению хозяйственной интеграции национальных окраин, в том числе в Терской области, за счет переселения русского крестьянства из внутренних (русских) губерний империи играли дестабилизирующую роль и приводили к межнациональным конфликтам, общественно-политической напряженности в регионе. 16 марта 1910 г. комиссия III Государственной Думы по запросам стала разбираться в заявлении № 89 о запросе наместнику на Кавказе И.И.Воронцову-Дашкову по вопросу выяснения степени превышения казачьими отрядами своих полномочий в Чечне и Ингушетии при поимке знаменитого абрека Зелимхана Гушмазукаева. О насилиях в отношении безвинных чеченцев и ингушей, которые будто бы скрывали «харачоевского разбойника» и его единомышленников, говорил в своем выступлении основной докладчик. Повторное обсуждение состоялось 4 мая 1910 г. в присутствии первого из подписавших заявление № 89 депутата Ибрагим-бека Гайдарова, который подчеркивал необходимость объективного разбирательства фактов насилия в отношении мирных чеченцев, ингушей и других местных народов, которые уже потеряли веру в закон и справедливость. По мнению Гайдарова, Гегечкори, Хасмамедова и других членов комиссии, формальная постановка вопроса о насилиях казачьих отрядов в отношении мирных жителей свидетельствует о малой эффективности парламентских механизмов для решения насущных задач государственной и общественно-политической жизни.

В конце 1913 г. Министерство внутренних дел России разработало законопроект об учреждении земского самоуправления на окраинах. Необходимость такого закона давно созрела и об этом неоднократно говорили левые депутаты с трибуны Думы. Этот вопрос поднимали И.-б.Гайдаров, Н.С.Чхеидзе, И.Д.Далгат, Л.А.Сафонов и многие другие, которые обосновывали свои предложения конкретными примерами и фактами. Однако в законопроекте МВД не нашлось места для Кавказа. Разработчики документа мотивировали это тем, что народы Кавказа в политическом и культурном отношении для самоуправления недостаточно созрели. В вину народам Кавказа ставилась также их участие «в антиправительственных выступлениях» и «революционном движении». Пламенные речи Гайдарова, произносимые им в Думе и посвящённые правам российских и, в особенности, северокавказских мусульман, широко освещались как в тюркоязычной, так и в русскоязычной азербайджанской прессе. В 240-м номере газеты «Каспий» от 23 октября 1910 г. было опубликовано интервью с депутатом Государственной Думы Ибрагим-беком, посвященное проблемам начального образования. Текст одного из его выступлений даже был издан отдельной брошюрой под названием «Стенографическ. отчет избранных речей члена 3-ей Государствен. Думы от Дагест. обл. и Закаталск. округа Ибрагим-бека Гайдарова» (Баку, типография «Каспий», И.-б. Ашурбекова, 1912 г., 16 стр.). В своём номере от 12 июня 1912 г. газета «Игбал» опубликовала его речь, а в номере от 18 июня – фотографию Ибрагим-бека и его биографические данные.

Родственник генерала Араблинского и Г.З. Тагиева

Мать Мины-ханум Тансел – Фатьма-ханум, приходится дочерью Ибрагим-беку Гайдарову. Недавно нам стало известно, что мать Фатьмы-ханум, то есть жена Ибрагим-бека, Ниса-ханум (1900–1943) была дочерью Джахангир-бека, сына генерала Балакиши-бека Араблинского (1828–1902). Другими словами, Ибрагим-бек, женившийся (1915 г.) на внучке генерала, является родственником отца нации Гаджи Зейналабдина Тагиева, который был женат на Соне-ханум, дочери вышеупомянутого генерала Араблинского. После своего переезда в Турцию семья Ибрагим-бека продолжала поддерживать тёплые отношения с детьми Тагиева, которые также эмигрировали в эту страну. Мы узнаём об этом из недавнего письма Мины Тансел. В этом письме Мина-ханум сообщает о том, что Лейла-ханум, дочь Тагиева, близко дружила с женой Ибрагим-бека, Нисой-ханум. Когда Ниса-ханум приехала в Стамбул и родила там свою младшую дочь Шермин, она остановилась в доме Лейлы-ханум. Позже Лейла-ханум вместе со своей семьёй переехала в Париж. После того, как у сына Г.З.Тагиева – Исмаила – испортились отношения со своим отцом из-за того, что отец женился на очень молодой девушке Соне-ханум Араблинской, Исмаил приехал в Турцию. Мина-ханум пишет: «Мне довелось узнать у Абдурахмана Таги, его сына (т.е. внука Г.З.Тагиева, которого он так и не увидел). В годы моего детства он жил в Стамбуле, а когда приезжал в Анкару, посещал наш дом. Мама называла его «дайы» (дядей), поскольку он был сыном тёти её матери по отцовской линии… После того, как Абдурахман-бек окончил обучение в Стамбульской «Дар Аль-Шафака» – школе для сирот, он окончил также и Инженерную школу». Конечно, для приобретения влияния в Баку Ибрагим-беку было достаточно и собственной родовитости и личного таланта, однако его родственные связи с генералом Араблинским и Г.З.Тагиевым несомненно открывали перед ним многие двери.

Снова в Баку

После завершения деятельности в Думе Ибрагим-бек вернулся в Баку и некоторое время прожил здесь. Первый архивный документ, связанный с этим фактом, относится к 1913 г. Этот документ хранится в Институте Рукописей НАНА. «Открытый лист» был подписан 27 марта 1913 г. Гайдаровым, который в тот период был одним из членов Городской управы. Согласно документу, Теймур-бек Рзабеков утверждался в должности Городского комиссара по собиранию справочных цен. Значит, начиная с 1913 г., Ибрагим-бек был одним из членов Городской управы, а также начальником Хозяйственного отделения Городской управы, что подтверждается выпусками «Кавказского календаря» на 1913–1917 гг. (издание: Тифлис, 1912–1916 гг.). Ибрагим-бек в 1913 г. вместе с А.Г.Бабаевым организовал нефтепромышленные общества «Деянет» и «Шеракет» и активно подключился к предпринимательской деятельности (газ. «Каспий», 1913, №№86, 116).

В 5-м номере газеты «Баку» за январь 1914 г. мы читаем информацию о том, что просветительское мусульманское общество «Сафа», руководимое Мамедгасаном Гасановым, было ликвидировано, а вместо него было создано новое общество с тем же названием, но уже не просветительское. Председателем нового общества стал Таги Нагиев, его помощником – С.М.Кязымов, секретарём – Ислам-бек Габулзаде, казначеем – Кербелай Абдулла Зарбалиев. Среди членов Правления общества первым упоминается имя Ибрагим-бека Гайдарова. В 58-м номере газеты «Каспий» за 1914 г. имеется информация о том, что Лука Лаврентьевич Быч, Мамедгасан Гаджинский, Ибрагим-бек Гайдаров и ряд других лиц из числа членов Бакинской управы, решили создать «Общество изучения Кавказа». Устав общества был представлен на рассмотрение градоначальнику города Баку. В марте 1916 г. Ибрагим-бек Гайдаров был избран заместителем председателя общества «Ниджат» («Спасение»). В этот период Ибрагим-бек считался одним из самых активных и влиятельных общественно-политических деятелей. Это подтверждает и периодика того времени. Например, газета «Ачыг сёз» («Ясное слово») в своём номере от 28 января 1916 г. в статье под названием «В мусульманской фракции» пишет о том, что по инициативе мусульманской фракции Российской Государственной Думы в Петрограде был создан совещательный орган, который должен был определить направление деятельности данной фракции, и что со всех уголков России для участия в этом совете были созваны видные представители мусульманской интеллигенции. В том числе из Баку были привлечены Алимардан-бек Топчибашев, Ибрагим-бек Гайдаров, Мамедэмин Расулзаде, а из Гянджи – Халил-бек Хасмамедов. (Из 579-го номера той же газеты от 2 октября 1917 г. следует, что указанные лица не смогли участвовать в деятельности данного совета). Значит, Ибрагим-бек к этому моменту уже считался человеком не менее полезным и важным, чем такие люди, как Алимардан-бек Топчибашев и Мамедэмин Расулзаде. В феврале 1917 г. в России произошла буржуазная революция, в результате которой был свергнут царский режим и создано Временное правительство во главе с Керенским, которое было признано народами Северного Кавказа. В этот тяжёлый и сложный период Ибрагим-бек, до этого входивший в состав администрации города Баку, счёл необходимым вернуться в Дагестан, поскольку был уверен, что там он нужнее.

Дагестан

В самом начале революции во всех больших и малых областях Закавказья все народы организовали свои национальные комитеты. Подобные комитеты, созданные мусульманами, назывались либо «Национальными Комитетами», либо «Мусульманскими». Очень скоро председатели этих комитетов были назначены на должности председателей местных исполнительных комитетов. Ибрагим-бек Гайдаров был избран на должность председателя Дагестанского Мусульманского Комитета. Принимая во внимание этот факт, Особый Закавказский Комитет («ОЗаКом») 9 марта 1917 г. назначил его председателем Временного Исполнительного Комитета Дагестанской Области. В марте в Баку был создан Комитет Мусульманских Общественных Организаций. 16 марта 1917 г. в Баку было проведено собрание представителей азербайджанской интеллигенции, на котором председательствовал Ибрагим-бек. Однако, 22 марта на собрании, проведённом под руководством Фатали-хана Хойского, предыдущее Бюро было ликвидировано, а вместо него было избрано Национальное Бюро Временного Комитета Мусульманских Общественных Организаций под руководством Мамедгасана Гаджинского. В руководстве нового бюро также состояли – духовное лицо Молла Ага Ализаде, журналист Мамедэмин Расулзаде, нефтепромышленники Юсифали Ализаде и Мирза Асадуллаев, учителя Ислам-бек Габулзаде и С.Б.Ахундов, инженеры Ибрагим-бек Гайдаров и Бехбуд-хан Джаваншир, а также купец Агарза Тагиев. В Исполнительный Комитет Временного Комитета входили Алимардан-бек Топчибашев, Фатали-хан Хойский, Нариман Нариманов и Абдулали-бек Амирджанов (см. газета «Каспий», 23.03.1917 г.). Согласно указу Особого Комитета от 5 апреля 1917 г., Ибрагим-бек был назначен комиссаром по управлению Дагестанской областью. Тот факт, что и на 1-м съезде Кавказских мусульман, проведённом в Баку (15–20 апреля 1917 г.) Ибрагим-бек был избран членом Президиума, показывает, что на тот момент он стал одной из наиболее влиятельных политических фигур на всём Южном Кавказе. В своей деятельности на посту комиссара Ибрагим-бек отдавал предпочтение решению проблем просвещения, оказывал поддержку идее внедрения тюркского языка в систему образования и прилагал усилия к тому, чтобы эта идея была осуществлена на практике. Он добился того, что 15 июня 1917 г. в Темир-Хан-Шуре были открыты учительские курсы тюркского языка. В ноябре 1917 г. по всей России были проведены выборы в Учредительное Собрание. В
выборах по Дагестану участвовали 2 партии. Вот что мы читаем в обращении Казикумухского национального комитета к народам Дагестана: «В Дагестане имеются две партии. Одна – Дагестанский национальный комитет, который защищает интересы мусульман. Поэтому Милли комитет требует, чтобы проблемы мусульман решались по шариату. Вот почему голосуйте за самых умных ученых Дагестана – имама Нажмутдина Гоцинского, Ибрагим-бека Гайдарова, Гайдара Бамматова, Магомед-Кади Дибирова, доктора [Бейбала-бека] Султанова, Джамалутдина Карабудахкентского, Зубаира Темир-Ханова. Другая партия – Дагестанская социалистическая группа. В нее входят Джалалутдин Коркмасов, Махач Дахадаев, Магомед-Мирза Хизроев, Алибек Тахо-Годи, Абдулмеджид Зульпукаров. Социалистов никто не знает. Они не признают Аллаха, не думают о Дагестане».

12 ноября Ибрагим-бек Гайдаров был избран в Учредительное Собрание России, однако в январе 1918 г. Ленин разогнал Учредительное Собрание, а демонстранты, защищавшие его, были расстреляны. Закавказские власти не признали большевиков. В это время активизировались социалисты Дагестана и общими усилиями избрали вместо Ибрагим-бека другого комиссара. Вот что говорится об этом в «Воспоминаниях» Н.П.Тахо-Годи (Семеновой): «В начале 1917 года в Дагестан в качестве областного комиссара Временного правительства был прислан азербайджанец Ибрагим Гайдаров, он до этого был членом Государственной Думы. У него начались большие трения с Социалистической группой, он мешал работе, и было решено его убрать. Выступить с разгромной речью на очередном заседании, которые были открыты для публики, было поручено А.А. (имеется в виду ее муж Алибек Алибекович Тахо-Годи – авт.), что он исполнил с таким успехом, что Гайдаров увидел полную невозможность оставаться дальше в Дагестане и в ту же ночь выехал в Баку. На его место был избран Басият Шаханов, бывший до этого присяжным поверенным во Владикавказе» ( журнал “Научный мир”, 2011, №11, сс. 34-35).

Профессор Магомед Абдуллаев в своей статье пишет: «В этот период часть общественно-политических деятелей Дагестана выступила против его назначения комиссаром, другая - за. Особенно резко выступал М. Дахадаев, обвиняя его в прегрешениях материального характера и в пантюркизме, а затем вызвал его на третейский суд. На все выступления и письма Гайдаров отвечал ему убедительно и дал согласие на третейский суд, но Махач не явился, видимо, понял, что это ни к чему не приведет. В горячке Дахадаев зашел далеко, утверждая, что его выступления в Государственной думе служили поддержке позиции известного реакционера Пуришкевича и его сторонников. …Его нападки были вызваны личной неприязнью. Здесь мы не станем разбираться в причинах их конфликта. Желающий может узнать это по нашей монографии «Ибрагим-Бек Гайдаров. Дагестан: время, судьбы» (Махачкала, 1999)». (Газ. «Дагестанская правда», 19 августа 2006 г., № 210). (К глубокому сожалению, нам до сих пор не удалось достать данную книгу уважаемого ученого).

Член Закавказского сейма

Вначале 1918 г. был создан Закавказский Сейм, в который вошли лица, прежде избранные в Учредительное Собрание. Ибрагим-бек Гайдаров вошёл в мусульманский социалистический блок в Сейме и представлял Дагестан. 15 февраля 1918 г. на 3-м заседании Сейма он выступил от имени мусульманского социалистического блока и произнёс речь об основных задачах текущего момента: «Мусульманский социалистический блок приветствует открытие Закавказского Сейма, как высшего полномочного органа власти Закавказья, выдвинутого в результате хода Российской Революции. Мусульманские трудовые массы, наиболее терпевшие от ига самодержавного правительства, получив освобождение, вступают в Закавказский Сейм с непреклонным желанием идти рука об руку с демократией народов всей России для торжества идей Российской Революции и социализма. По вопросу о войне мусульманский социалистический блок считает, что война была начата помимо воли российской демократии и в частности помимо воли пародов Закавказья Русским Империалистическим Правительством, а потому в дальнейшем ведении войны Закавказские народы совершенно не заинтересованы, и мы, мусульманские социалисты, требуем немедленного заключения демократического мира на основе принципов, провозглашенных Российской Революцией, т. е., мир без аннексий и контрибуций с предоставлением права на самоопределение национальностям.

Одним из крупных вопросов, выдвинутых Российской Революцией, является земельный вопрос, по которому мусульманский социалистический блок считает необходимым безвозмездную передачу всей земли в руки трудящихся масс. Русская революция, поставив этот вопрос во главу угла своих требований, несмотря на годичный срок, ещё не смогла практически осуществить его, вследствие чего аграрное движение приняло уродливую форму погромов, поджогов, убийств в различных частях Закавказья, а потому мы настаиваем на немедленном рассмотрении земельного вопроса в Сейме. В области социального и рабочего законодательства мусульманский социалистический блок стоит за проведение возможного максимума требований трудящихся масс, необходимого при современном экономическом состоянии Закавказья для наиболее успешного развития производительных сил её, как то: установления 8-мичасового рабочего дня, введения социального страхования и государственных мероприятий по борьбе с безработицей и проч.

Одним из крупных вопросов и едва не самым трудным для его разрешения стоит перед Закавказским Сеймом вопрос национальный. Российская революция освободила политически всех национальностей из под ига самодержавного русского правительства. Мы должны высказать, что по нашему глубокому убеждению в национальном вопросе есть два момента. Момент чисто национально-политический, по которому каждая историческая нация стремится к полному обособлению вплоть до образования самостоятельной государственной единицы, и момент чисто экономический, в силу которого каждая нация стремится так тесно связать свою жизнь с соседними национальностями, чтобы не существовало никаких пограничных препон для успешного развития экономической мощи. Принимая во внимание два этих основных момента в национальном вопросе, мы считаем необходимым образование общего Закавказского Сейма, а если возможно и единого Кавказского Сейма с общим правительством и культурно-национальной автономией для каждой нации, с широким местным самоуправлением. Только такое разрешение национального вопроса создаст благоприятную почву для тесной солидарной жизни народов на Кавказе и культурному экономическому развитию их» (Закавказский Сейм. Стенографический отчет. Сессия первая. Заседание третье. Tифлис, 15-го февраля 1918 года, сс. 23-24).

Ибрагим-бек участвовал в Трабзонской мирной конференции (февраль-март 1918 г.) в составе группы особых представителей, созданной по решению Сейма 17 февраля 1918 г. Ещё находясь в Трабзоне, Ибрагим-бек, по решению Закавказского Правительства, под руководством Е.П.Гегечкори, на 17-м заседании Сейма, проходившем 13 марта, был назначен на должность общего контролера (министр государственного контроля). Напомним, что Ибрагим-бек Гайдаров (мусульманский социалистический блок) участвовал в этой конференции, как представитель Закавказской группы, наряду с Мамедгасаном Гаджинским («Мусават»), Миръягубом Мехтиевым (от российских мусульман), Халил-беком Хасмамедовым («Мусават»), Акбер-агой Шейхульисламовым («Гуммет»), и Гейдаром Абашидзе (социал-демократ). Мамедэмин Расулзаде (советник) и Ахмед Пепинов (секретарь) также входили в состав этой группы. В конце марта переговоры зашли в тупик. 22 марта председатель группы А.И.Чхенкели отправил группу из трёх человек – Ибрагим-бека Гайдарова, одного армянина и одного грузина – в Тифлис, чтобы они информировали Сейм о ходе переговоров и получили от Сейма необходимые указания для продолжения переговоров (М.Расулзаде и М.Мехтиев вернулись вместе с ними).

25 марта на общем заседании Закавказского правительства, Сейма и групп Сейма, по предложению Ибрагим-бека, были зачитаны решения пяти заседаний Трабзонской конференции. В своём выступлении Ибрагим-бек заявил: «…Турция, опираясь на Брест-Литовское Соглашение, не намерена отказываться от Батума, Карса и Ардахана, потому что возвращение Турции этих ранее принадлежавших ей территорий укрепило моральный дух народа и армии». Во 2-м кабинете, премьер-министром которого был Гегечкори, Ибрагим-бек Гайдаров продолжил занимать пост министра государственного контроля (26 марта 1918 г.). В этот же день он вернулся в Трабзон вместе с четырьмя другими представителями, с которыми приезжал в Тифлис. 29 марта он уже был в Трабзоне, а на следующий день был отозван обратно в Тифлис. В тот день он провёл с турецкими представителями закрытую встречу и обрисовал им существующую ситуацию на Кавказе. Вот что он им заявил: «Должности, полученные мусульманами в новом кабинете, не имеют никакого реального значения. Настоящая исполнительная власть сосредоточена в руках грузин и армян… Армяне убили 500 османских солдат на Сарыкамышском направлении. Кавказские мусульмане хотят, чтобы Османская армия как можно быстрее пришла на Кавказ и пресекла анархию. Армяне и грузины скорее согласятся на ввод немецкой армии, нежели османской…». Обращаясь к председателю группы Чхенкели, Ибрагим-бек заявил: «…Если грузины и армяне начнут войну с османами, то они должны знать, что Кавказ и мусульмане ни в коем случае не будут помогать им в войне с османами».

Дочь Ибрагим-бека – Фатьма-ханум Алпэнгин рассказала нам очень поучительную исторую, характеризующую ее отца как Турка-гражданина. По ее воспоминаниям, Ибрагим-бек передал офицеру Османской армии Рауф-беку очень секретные сведения. При этом Рауф-бек на свой вопрос «Вы передали нам эти сведения! А вы не думаете о том, что случится с вами, если узнают о вашем поступке?» получил достойный ответ: «Я – ТЮРК! И Я ГОТОВ УМЕРЕТЬ РАДИ ТЮРКИЗМА!». Правда, Фатьма-ханум не смогла вспомнить дату, местность и обстановку данной встречи, однако документы полностью подтверждают сказанное уважаемой госпожи. Ибрагим-бек провел две секретных встреч с Рауф-беем. Первая из них состоялась в Трабзоне вечером 13 марта 1918 г. Здесь участвовали: руководитель Османской делегации на Трабзонской конференции начальник Штаба Морского Министерства, полковник Гусейн Рауф-бек, члены делегации: начальник здравоохранения 3-й Турецкой Армии, полковник Тофик Салим-бек и начальник Отдела Движением 3-й Турецкой Армии, штабной майор Хосров-бек, а с Закавказской делегации – Ибрагим-бек Гайдаров и Миръягуб Мирмехтиев. Встреча было организована тайно от грузинских и армянских делегатов, которые вражески отнеслись к Турции. Информация, переданная теми азербайджанскими делегатами, содействовала полному успеху Османской делегации на Трабзонской конференции. (См. Enis Şahin. Trabzon ve Batum konferansları ve antlaşmaları (1917-1918). Tьrk Tarih Kurumu basımevi. Ankara, 2002, сс. 310-311).

А вторая конфиденциальная встреча между Ибрагим-беком и турецкой делегацией проведена 30 марта 1918 г. И здесь И.-б.Гайдаров передал Рауф-беку ценные сведения, которых последний передал Министерству иностранных дел (см: Enis Şahin, данное произведение, сс. 381-382). После кровавого побоища, которое 31 марта, по личному приказу Ленина, учинил в Баку С.Шаумян вместе со своей бандой, на 17-м заседании Сейма от 2 апреля (20 марта) было принято решение – вместе с Ибрагим-беком Гайдаровым, Мустафой Махмудовым и Джавад-беком Мелик-егановым отправить в Баку на переговоры ещё двух депутатов – армянина и грузина. Сразу после кровавых событий в Баку, вернувшись из Трабзона в Тифлис, Мамедэмин Расулзаде поставил категорическое условие перед Сеймом, что если Сейм не приложит максимальные усилия к изгнанию из Баку большевиков, то мусульманская фракция выйдет из состава Сейма (именно после этого Сейм направил в Баку военные силы в составе 6 000 человек, однако эти силы были побеждены большевиками). В середине апреля, сразу после принятия решения в Сейме, Ибрагим-бек по приезде в Баку был арестован большевиками. Дважды на заседаниях Сейма (на 22-м и 23-м заседаниях) было решено обсудить вопрос о принятии мер для освобождения Ибрагим-бека из-под ареста, однако никакие меры к тому так и не были приняты. 26 апреля 1918 г. премьер-министр А.И.Чхенкели объявил состав нового кабинета. Ибрагим-бек снова получил прежний пост государственного контролера, однако в тот момент он продолжал находиться под арестом. Хотя мы не знаем, когда именно он был освобожден, можно предположить, что это произошло в мае. Газета «Кавказское слово», выходившая в Тифлисе, в своём 100-м номере от 21 мая 1918 г. писала, что слухи о смертном приговоре, вынесенном большевиками Ибрагим-беку, не имеют никакого основания, и в ближайшее время он будет освобождён из-под ареста.

В Северокавказском правительстве

Несмотря на нахождение под арестом, Ибрагим-бек Гайдаров получил пост министра транспорта, почты и телеграфа от Абдульмеджид Тапа Чермоева, 11 мая 1918 г.
организовавшего 2-е правительство (11.05.1918–15.12.1918) Республики Союза Горских Народов Кавказа (Горской Республики). В конце ноября 1918 г. делегация Союза горцев во главе с председателем правительства А.-М.Чермоевым и И.-б. Гайдаровым выехала в Баку, где на протяжении трех дней (27–29 ноября) вела переговоры с представителями Союзных держав о признании независимости республики. Союзные державы поддержали правительство Горской Республики и заявили, что вопрос независимости горцев будет рассмотрен на Парижской мирной конференции держав-победительниц в первой мировой войне. Ибрагим-бек Гайдаров, как полномочный представитель своего правительства, 28 ноября 1918 г. подписал договор с Азербайджанской Республикой. [Данный документ подписали: и другой представитель Горской Республики Багадур-бек Малачихан (позже Азербайджан назначил его Закатальским губернатором), из Азербайджана – министр торговли и промышленности Бебут-хан Джеваншир и министр финансов Мамедгасан Гаджинский. По этому договору, Республика Союза Горских Народов Кавказа занимала у Азербайджанской Республики десять миллионов рублей без процентов с возвратом их в течение двух лет; см.: Государственный архив Aзербайджанской Республики – ГААР, фонд 894, опись 10, дело 149, листы 87-88].
15 декабря того же года начал действовать Союзный Совет (парламент Республики Союза Горских Народов Кавказа). Приняв отставку Чермоева, Союзный Совет поручил состав нового кабинета бывшему министру внутренних дел, Пшимахо Коцеву. В правительстве Коцева Ибрагим-бек получил портфель министра путей сообщения (15.12.1918–25.03.1919). Напомним, что министром просвещения в этом правительстве был другой наш земляк Нурмагомед-бек Шахсуваров. В одном из правительств Горской республики еще один наш земляк - генерал Асад-бек Талышханов - занимал пост министра - во временном правительстве Терско-Дагестанского края (1.12.1917-6.03.1918) под председательством князя Рашид-хана Капланова он являлся комиссаром - главноуправляющим военным ведомством (т.е. военным министром) и до начала 1918 г. - и.о. комиссара - главноуправляющего ведомством путей сообщения. (Данная информация предоставлена нам уважаемым Эльдаром Исмаиловым, за что выражаем ему признательность).

На Парижской мирной конференции

В 1919 г. для ведения переговоров с европейскими государствами на Парижскую мирную Конференцию была отправлена группа представителей Республики Народов Северного Кавказа, в которую также был включён и Ибрагим-бек. Кроме него в эту группу вошли видные представители общественно-политической жизни Северного Кавказа – Абдульмеджид Тапа Чермоев (председатель), Гейдар Баммат (министр внутренних дел Республики Народов Северного Кавказа) и Гасан Хазарак. Ибрагим-бек надеялся на то, что европейские державы заставят Советскую Россию признать независимость Республики Народов Северного Кавказа. В своём интервью, которое он дал перед выездом в Париж, Ибрагим-бек сказал: «Я верю в успех своей миссии в Париже, так как дело, за которое мы беремся, является общим для всей демократии» (газ. «Дагестанская правда», 19 августа 2006 г., № 210). Однако его миссия в Париже не принесла ожидаемых результатов. В Государственном архиве Азербайджанской Республики хранятся протоколы 3 совместных заседаний делегаций Азербайджана и Горской Республики в Париже за 27 и 29 июня 1919 г. (один протокол – без даты), на которых участвовал и Ибрагим-бек (см.: ГААР, ф. 970, о.1, д.142, л.л. 187-190, 194-196, 203-204).

Дочь Ибрагим-бека – Фатьма-ханум Алпэнгин передала нам еще одну интересную исторую, связанную с периодом возвращения ее отца из Парижа проездом через Стамбул, оккупированный вражескими силами. Прогулявшись по городу, он слушит музыку и крик веселых интервентов, донесших из клуба “Cercle d’Orient” куда не было доступа для мусульман и турков. Послушая музыку, он спрашивает от иностранного старика по-французски: «Эта музыка какой страны?». И тот перечисляет и сам спрашивает: «А Вы откуда?». Ибрагим-бек отвечает: «Я - дагестанец». Когда продолжается музыка держав-победительниц, вдруг И.-б.Гайдаров повернется к иностранцу и гордо отвечает: «Только что вы спрашивали мою принадлежность и я вам сказал, что я – дагестанец. Нет, я вам неправду сказал – я являюсь ТЮРКОМ!». Через десятки лет он, вспониминая данный случай, сказал своему сыну Миннетуллаху: «в тот вечер свою Тюркскую сущность я почувствовал сильнее и поглубже»… После того, как осенью 1919 г. Ибрагим-бек вернулся в Дагестан, он включился в вооруженную борьбу против армии Деникина, которая к тому моменту оккупировала Дагестан.

 Баку – Париж – Анкара

После свержения Красной армией власти (1920 г.), которую представлял Ибрагим-бек, подобно многим представителям мусульманской интеллигенции, Ибрагим-бек вернулся на свою родину, в Азербайджан. После этого, он некоторое время продолжал оставаться одним из активных участников общественно-политической жизни Азербайджана, участвовал в организации благотворительных концертов и спектаклей, в том числе в постановке оперы «Лейли и Меджнун» Узеир-бека Гаджибейли и «Азербайджанских вечеров» с Ага Аминовым. К сожалению, данный отрывок жизни Ибрагим-бека окутан неизвестностью, ибо нет достаточных архивных документов, освешающих его деятельность того времени. Однако из показаний известного азербайджанского общественно-политического деятеля Иса-бека Ашурбейли (1878-1938) в подвале НКВД выясняется, что И.-б.Гайдаров сотрудничал с местными коммунистами. Вот что гласит автограф Иса-бека Ашурбейли: «Началось большевистское движение на Дагестане против Деникина. В новом доме Мухтарова, где настоящее время находится женский клуб, был штаб турецких коммунистов, где секретарем до прибытия Мустафа Субхи был Ягуб-бек. Я был приглашен туда тов. Микояном, Наримановым и Тевосяном (жена т. Мирзояна) для организации кружечного сбора в пользу Красного (советского – авт.) Дагестана. В первом кружечном сборе было собрано 40.000 руб. Деньги дали мне на хранение. И по просьбе Ибрагим-бека Гейдарова и поручению тов. Хволиса мною вербован около 10 турецких офицеров, сочувствующие красным дагестанцам и с разрешением тов. Наримана мною им был выдан 10.000 руб., которые с дагестанцами выехали туда для объединения партийных и беспартийных сил Дагестана. Их делегация совместно с Гайдаровым и Ягуб-беком решили отправить туда некто Баха-Саида, который не сумел выполнить возложенную на него задачу. Затем решили во что-бы не стало достать Нуру-пашу, который был в плену у англичан в Батуме. Я поехал, ничего не мог добиться, вернулся. От иттихатистов поехал какой-то геокчаец (Ахмедов Юсиф Ягуб оглу – авт.) и сумел устроить побег. И через некоторое время я узнал, что Нури-паша приехал и остановился у [Бехбуд-хана] Джеваншира. Затем большевики предложили мне его пригласить к себе и у меня состоялось секретное заседание большевиков ([Гамид] Султанов, [Алигейдар] Караев, [Ибрагим-бек] Гайдаров и представитель Заккрайкома [РКП(б)]) и его – Нури-пашу отправили в Дагестан. Далее приехал Халил-паша, который [расположился] в доме рядом с ЦК АКП. И дело дошло до советизации» (архив МНБ АР, дело ПР-34807, листы 43а-44). Недавно выявленные нами в Госархиве Азербайджана документы проливают свет на неизвестный доселе момент жизни Ибрагим-бека – оказывается, он в период первой Азербайджанской Республики три месяца (06.01.1920-10.03.1920) занимал пост заместителя министра внутренних дел (ГАAР, ф.894, о.2, д.140, лл. 1, 3). Напомним, что Шафи-бек Рустамбеков назначен был на ту же должность именно после отставки Ибрагим-бека. Новые документы полностью подтверждают написанные Иса-беком Ашурбековым.

Замминистра внутренних дел Ибрагим-бек был в курсе всей деятельности Халил-паши. 23 января 1920 году из Баку была направлена нижеследующая шифрованная телеграмма первому заместителю Карабахского генерал-губернатора: «Шуша. Гусейн-беку Махмудбекову. Передайте Селим-беку (видимо, подрезумевается ротмистр Селим-бек Султанов, командир курдского конного дивизиона в Карабахе – авт.), что ему приказывает Халил-паша быть в распоряжении Хосров-бека Султанова. – Номер 423. За министра внутренних дел Гайдаров». И после установления советской власти в Азербайджане Ибрагим-бек, который по своим убеждениям был социалистом, занял важный пост – заместителя министра путей сообщения Азербайджанской ССР. Однако не прошло и нескольких месяцев после его назначения, как он, по решению Чрезвычайной Комиссии («ЧК»), был взят под арест. В газете «Красный воин» (26.06.1920, № 135) в качестве причины ареста Ибрагим-бека указывался тот факт, что он оказывал помощь в освобождении видных деятелей мусаватского правительства. Благодаря вмешательству лидера азербайджанских большевиков и его старого друга – Наримана Нариманова, в конце 1920 г. Ибрагим-бек был освобождён из под ареста и отправился в меньшевистскую Грузию. После того, как в 1921 г. большевистские штыки добрались и до Грузии и свергли национальное правительство, Ибрагим-бек Гайдаров эмигрировал во Францию и проживал там со своей семьёй до 1925 г.

В 1925 г. турецкое правительство пригласило Ибрагима-бека в Турцию. Приехав в Турцию, он сменил свою фамилию на Гейдароглу (Haydaroğlu). К моменту переезда Ибрагим-бека в Турцию, там осуществлялось строительство железной дороги по маршруту Анкара-Кайсери. Он получил место работы в горном местечке на участке с ныне забытым названием «Гаранлыгдере» и переехал туда с семьёй на временное место жительства. Оно было временным, поскольку было обустроено в качестве рабочего посёлка, необходимого для строительства данного участка железной дороги. Когда железнодорожные пути были доведены до города Кайсери, Ибрагим-бек вместе со своей семьёй переехал в этот город. В Кайсери сын Ибрагим-бека пошёл в школу. Впоследствии Ибрагим-бек работал на различных участках Сивасской железной дороги. На строительстве железных дорог в Турции Ибрагим-бек показал себя не только как высококвалифицированный профессионал, но и как ученый. Предвидев какие серьезные проблемы могут создать для движения поездов снежные заносы в Турции, он перевел с русского на турецкий книгу Б.А.Сталя и издал ее в Стамбуле в 1937 г. под названием «Kar siperleri ve sureti istimalı». Зимой 1939 г., когда Ибрагим-бек вместе со своей семьёй проживал в городе Эрзинджан (дочери его учились в Стамбульском американском колледже, а сын – в университете), там произошло ужасное землетрясение, сравнявшее город с землёй. Ибрагим-бек со своей семьёй жили в старой дервишеской обители, которая осталась целой и невредимой. Не пострадали даже лошади. Однако Ибрагим-бек потерял несколько своих молодых сослуживцев, что сильно его потрясло. Он отправился в Анкару для того, чтобы потребовать для себя должность в столице Турции. В 1940 г. его приняли на работу в Министерство путей сообщения Турецкой Республики, где он и прослужил до конца своих дней. В 1949 г. Ибрагим-бек скончался, будучи членом Высшего научного совета Министерства благоустройства в Анкаре и был похоронен на Анкарском кладбище Джебечи. Ибрагим-бек оставил после себя довольно богатое публицистическое наследие, в виде статей, докладов и речей. Основная их масса посвящена общественно-политическим и национальным проблемам Российской империи, Северного Кавказа и Дагестана.

Немного о роде Ибрагим-бека

Эту часть мы подготовили на основе книги «Дербент. Родословная известных семей» (Баку: Общество «Дербент», 2005 г., стр.70–73), автором которой является ныне покойный Сафтар Султанов (1913–2007), пламенный патриот Дербента, исследователь и пропагандист его пятитысячелетней истории, перу которого принадлежат 6 книг, посвященных Дербенту. Была использована также книга «Георгиевские кавалеры – азербайджанцы» (стр. 122–129), написанная на основе архивных материалов и изданная в Москве в 2005 г. Автором этой книги является наш дорогой друг, Эльдар Исмаилов, посвятивший большую часть своих исследований нашей военной истории и проживающий ныне в Москве. Помимо этого мы воспользовались материалами, предоставленными нам Миной-ханум – дочерью Фатьмы-ханум и внучкой Ибрагим-бека. Родоначальник фамилии, к которой принадлежал Ибрагим-бек – Гаджи Гасым-бек Гайдаров, был одним из коренных жителей Дербента. У него было два сына – Ниматулла и Минатулла. Когда в 1835 г. в Дербенте открылась первая русская начальная школа, только 2 жителя города согласились отдать туда на обучение своих детей. Это были Гаджи Гасым-бек, отправивший в школу своего сына Ниматуллу, и Наджафгулу-бек Хыдырбеков, отправивший в школу своего сына Гусейна. Впоследствии Ниматулла Гайдаров стал известным человеком. В своей военной истории русские авторы называют его «Ниматул-бек», «Минатул-бек» или «Наум Касьянович».

На основе документов Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) Эльдар Исмаилов смог детально проследить весь жизненный путь и военную карьеру этого человека. Поскольку возможности одной статьи не позволяют нам изложить полностью всю информацию об этом человеке, мы сообщим читателям лишь об основных фактах его жизни. Ниматулла-бек Гаджи Гасым оглу Гайдаров родился в Дербенте 4 октября 1827 г. Начальное образование он получил в Дербентском уездном училище. В 1843 г. он был определён на службу в Казикумухскую конную милицию. В последующие годы в составе Кавказской русской армии он принимал участие в боях против Шамиля и горцев. За отличия в боях ему было присвоено звание штабс-капитана (1857), а в 1861 г. капитаны. С 1859 г. был утвержден в должности ротного командира. В 1869 г. за отличия по службе был произведен в майоры и в следующем году был утвержден в должности командира батальона. За этот период Ниматулла-бек Гайдаров был награжден многими российскими военными орденами, а в 1878 г. был пожалован самым престижным военным орденом Российской империи – орденом Св. Георгия 4-й ст. В 1880–1881 гг. подполковник Гайдаров участвовал в Ахалтекинской экспедиции, в том числе во взятии крепости Геок-Тепе. Во время штурма крепости он командовал третьей из четырех штурмовых колонн. В 1881 г. он был пожалован орденом Св. Георгия 3-й ст., став первым мусульманином-кавалером 3-й степени ордена Св. Георгия. Более того, 3-я степень ордена Св. Георгия считалась «генеральской» наградой и Ниматулла-бек Гайдаров стал единственным на тот период подполковником-кавалером того ордена. В 1881 г. он был произведен в полковники, а в 1884 г. – в генерал-майоры с зачислением в запас армейской пехоты. Всю оставшуюся жизнь Ниматулла-бек провёл в Дербенте, где и скончался 27 января 1901 г. Он некоторое время перед своей смертью, согласно данным «Кавказского календаря», являлся председательствующим директором Дербентского отделения Темир-Хан-Шуринского губернского попечительного о тюрьмах комитета.

Ниматулла-бек был трижды женат. От первого брака у него был сын Гусейн-бек (31.08.1868–?) и дочь Хурниса-ханум (24.07.1870–?). В третий раз он женился на Лейле-Бике, дочери Ахмед-бека, подарившей ему дочь Нурджахан-ханум (17.03.1882–?). О судьбах детей генерала Ниматуллы-бека Гайдарова у нас нет информации. О брате Ниматуллы-бека, Минатулле-беке Гайдарове у нас также нет достаточной информации. Согласно сведениям, которые нам предоставила Фатьма-ханум, он рано оставил военную службу и, вернувшись в Дербент, занимался хозяйством. У него было три сына – Иса-бек, Муса-бек и Гасым-бек.

1. Иса-бек Гайдаров в 1869 г. поступил на службу оруженосцем в 3-й взвод (Лезгин) Лейб-гвардии Кавказского эскадрона Собственного Его величества конвоя. В этот взвод принимали на службу выходцев «из знатнейших фамилий» Джаро-Белоканского округа и Прикаспийского края. Согласно его послужному списку, составленному 8 июня 1873 г., «Иса Бек Минатулла Бек Гайдаров» происходил из беков Дагестанской области, вероисповедания магометанского, был грамотен, холост и от роду имел 22 года, т.е. мог родиться около 1851 г. В штрафах, под судом, походах и делах против неприятеля не был. Орденов и знаков отличия не имел. Приказом по Собственному Его величества конвою № 2193 от 19 июля 1873 г. Иса-бек за отлично-усердную службу и хорошее поведение был производен в юнкеры. Отслужив положенные 4 года в Собственном Его величества конвое Иса-бек Гайдаров высочайшим приказом о военных чинах 10 августа 1873 г. был произведен в прапорщики милиции и награжден серебряной медалью с надписью «За службу в Собственном конвое государя императора Александра Николаевича» [РГВИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 1147. Л. 118–119, 158–158об., 162–163, 167, 173об.]. (Данная информация предоставлена нам уважаемым Эльдаром Исмаиловым, за что выражаем ему признательность). Иса-бек владел двухэтажным домом, садом и земельным участком во втором магале (напротив Мегринского родника). У него было три сына и две дочери. Сыновей звали – Ибрагим-бек, Омар-бек и Осман-бек. А сведения о его дочерях мы смогли получить только от Мины Тансел. Согласно тому, что она нам сообщила, Ибрагим-бек и Омар-бек не смогли ничего узнать о судьбе своих сестёр, оставшихся в Азербайджане. Поскольку братья проживали в Турции, советская власть превратила существование их сестёр в кошмар. Их сестра Умханум рано овдовела и осталась с маленьким ребёнком на руках. Из-за того, что у неё в Турции были братья, она была сослана в Сибирь, где прожила 17 лет. После смерти Сталина она была реабилитирована и вернулась на родину. Когда в 2008 г. Мина Тансел приехала в Баку, она встретилась в Сумгаите с Исабеком Эфендиевым, сыном Умханум. К сожалению, о второй сестре нет никаких сведений. О самом Ибрагим-беке мы уже дали подробную информацию. Добавим лишь сведения о его семейной жизни. В 1915 г. он женился в Дербенте на Нисе-ханум (1900–1943), дочери Джахангир-бека Араблинского. От этого брака у Ибрагим-бека родились один сын и три дочери – Миннатулла Гейдароглу (05.09.1918, Баку – 16.08.2006, Бурхание), Лейла Гейдароглу (1920, Дербент – 1955, Стамбул), Фатьма Алпэнгин (21.11.1921, Тифлис) и Шермин Озген (22.04.1926, Стамбул – 24.01.2011, Стамбул).

Сын Ибрагим-бека, адвокат Миннатулла Гейдароглу, был одним из ярких представителей турецкой интеллигенции, известным юристом и политиком. Он был одним из лидеров политических партий социалистического направления. Последние 15 лет своей жизни он провёл в Измире, но скончался в своём летнем доме в Бурхание. Он и после своего восьмидесятилетия продолжал играть в шахматы. Игре в шахматы его научил отец. И даже в преклонном возрасте он принимал участие в шахматных турнирах. В современном Измире периодически организуются шахматные турниры, посвященные его памяти.

Дочь Ибрагим-бека, Фатьма Алпэнгин, в настоящее время проживает в Анкаре. К слову, родная сестра Нисы-ханум (жены Ибрагим-бека), Маида-ханум, осталась в Баку и овдовела в 20-е годы, после того как её муж стал жертвой политических репрессий. О её дальнейшей судьбе ничего неизвестно. (Было бы уместно упомянуть и о следующем: Ниса-ханум, жена Ибрагим-бека, будучи ещё ребёнком, вместе со своей сестрой Маидой лишилась своей матери, Мины-ханум, и их отец, Джахангир-бек (сын генерала Араблинского), по настоянию своей матери, Айны-ханум, женился на вдове своего дяди по материнской линии. Нынешние потомки Араблинских, проживающие в Азербайджане и в Москве, появились на свет благодаря этому, второму браку).
Омар-бек Гейдароглу (1884, Дербент – 1973, Стамбул) был инженером. Согласно сведениям, которые были нам предоставлены Фатьмой-ханум, когда Омар-бек собирался поступить в военную школу в Петербурге, его старший брат Ибрагим-бек упрекнул его: «Ты что, хочешь стать русским офицером?!», и настоял на том, чтобы его брат стал инженером. В 1915 г. Омар-бек окончил Санкт-Петербургский институт гражданских инженеров Николая I. Его старший сын Али родился в 1918 г. в Дербенте, где Омар-бек женился на Бике-ханум. В 1920 г. Омар-бек вместе со своей семьёй покинул Кавказ и перебрался в Турцию, где сначала работал инженером в Сарыкамыше. Его дочь Тюркан родилась там же 10.01.1923 г., а младший сын Халуг родился в марте 1930 г. в Догу Баязиде. Спустя некоторое время, Омар-бек вместе со своей семьёй переехал в Стамбул и работал в городском муниципалитете. В 1973 г. Омар-бек и его супруга скончались с разницей в 3 недели. В данный момент жив только их младший сын. Осман-бек Гайдаров (25.2.1888, Дербент-1917, Петербург) был офицером русской армии и погиб в Петербурге во время штурма Зимнего дворца в октябре 1917 г. Он был принят на 1-й курс юридического факультета Санкт-Петербургского университета в 1909 г. и был уволен из числа студентов в 1919 г., как не внесший плату за весны 1917 г. Это было его 3-е увольнение и Осман-бек не окончил даже первый курс (его студенческое личное дело хранится в ЦГИА СПб.: ф.14, о.3, д. 61325).

2. Муса-бек Гайдаров занимался сельским хозяйством. У него в Дербенте на площади Свободы имелся двухэтажный дом. (В данный момент это здание используется, как
больница). Сын Муса-бека – Гусейн-бек – закончил в Дербенте начальную школу и занимался хозяйством. Мина Тансел нам пишет о том, что сын Муса-бека Гусейн-бек тоже был офицером. Его дядя Гасым-бек взял его с собой при поездке на съезд и когда они вернулись армянские террористы и его убили вместе с Гасым-беком.

3. Гасым-бек Гайдаров (1858–1918) – младший сын Минатуллы-бека. В Дербенте он окончил начальную, в Баку – реальную школы. , а затем получил юридическое образование. Он женился на русской девушке, вместе с которой в 1878 г. переехал в Дербент, впоследствии он работал в Бакинском окружном суде в качестве частного адвоката. Детей у него не было. В Дербенте у него был широкий двор, собственный дом на ул. Буйнакского и большой виноградник у Чалганского перевала. (Им до сих пор пользуется местное население и называет этот виноградник «Садом Гасым-бека»). Гасым-бек занимался виноградарством и виноделием и весьма преуспел в этой деятельности. Известный французский путешественник и археолог барон Жозеф де Бай (1853-1931), в 1900 г. посетивший Дербент, в книге «К татарам. Из Дербента в Елизаветполь» писал о Гасым-беке следующее: «Мэр Дербента – татар (т.е. тюрк – авт.), цивилизованный в современном значении слова, одетый по-европейски, хороший винодел, превосходный администратор; его разговор доказал мне, какие великие качества можно найти у людей его расы». Именно благодаря этим качествам Гасым-бек считался самым активным деятелем, посвятившим себя Дербенту. Он занимался серьёзной общественно-политической деятельностью. В 1900 г. он был избран городским старостой Дербента и на 3-м и 4-м созывах Городского Собрания был вновь переизбран на эту должность. В 1909 г. из-за его революционной деятельности Кавказский наместник Воронцов-Дашков исключил его фамилию из списка претендентов на указанную должность. И вместо Гасым-бека главой Дербента был избран Гамид-бек Векилов.

Согласно «Кавказскому календарю» Касум-бек Гайдаров являлся городским старостой Дербентского городского общественного управления в 1900–1908 гг. Одновременно в 1900–1904 гг. он являлся одним из директоров Темир-Хан-Шуринского попечительного о тюрьмах комитета, в 1903–1908 гг. – почетным попечителем Дербентского реального училища имени императора Николая II (было основано в 1900 г.), в 1904–1908 гг. – председателем Дербентского городского попечительного о бедных управления, в 1904–1908 г. – членом попечительного совета Дербентской женской прогимназии (была основана в 1900 г.) [см.: Кавказский календарь на 1901–1909 гг. Тифлис, 1900–1908]. В 1909 г. Касум-бек Гайдаров был попечителем Дербентской школы садоводства, виноградарства, виноделия и огородничества [см.: Кавказский календарь на 1910 г. Тифлис, 1909]. В 1912–1916 гг. он вновь работал в Дербентском городском общественном управлении, правда, уже не в качестве городского старосты, а являлся одним уполномоченных управления [см.: Кавказский календарь на 1913–1917 гг. Тифлис, 1912–1916]. (Данная информация предоставлена нам уважаемым Эльдаром Исмаиловым, за что выражаем ему глубокую признательность). В 1914 г. Гасым-бек Гайдаров организовал местное отделение Мусульманского Национального Комитета, которым руководил до 1918 г., до того момента пока в Дербенте не установилась советская власть. В 1918 г. во Владикавказе проводился съезд социал-демократической партии, куда был приглашён и Гасым-бек с группой представителей. По окончании съезда эта группа была остановлена на пути в Дербент у станции Мухаммедгала и расстреляна в лесу армянскими террористами, неподалеку от железнодорожной станции. Мина-ханум Тансел пишет: «Когда Иса-бек умирал от испанки, он всё время повторял: «Я так и не смог отомстить за брата». Свидетелем смерти бандитов стал Ибрагим-бек. Дело в том, что когда он находился в ЧК под арестом, он услышал, как охрана оглашала фамилию армянина-убийцы его дяди и вызвала его на выход без вещей. Это означало, что его повели на расстрел. Потому что, когда арестантов переводили в другое место, их вызывали с вещами. Ибрагим-бек с радостью говорил: «С моих плеч словно свалился непомерный груз».

Послесловие

По словам Хикмета Гаджизаде, «55.000 знаков» об Ибрагим-беке Гайдарове / Гайдароглу, т.е. первую отдельную статью, мы написали. Хотелось бы надеяться, что жизнь этого видного азербайджанского интеллигента будет достойным образом изучена и предложена вниманию нашего народа.