[опубликовано 18 Июля 2020]

Доного Хаджи Мурад

В дагестанской народной медицине существовали два направления, выражавших интересы различных общественных сил. К первому относились «доктора» - муллы, лечившие больных специальными молитвами, написанием их на бумаге и ношением на себе и т.д. Ко второму – лекари-хакимы, исцелявшие пациентов с помощью целебных трав, а также лекарствами своего изготовления. Эти хакимы не обладали теоретическими знаниями и были почти бессильны в лечении внутренних болезней, но зато показывали высокое искусство в лечении переломов костей и ран, нанесенных холодным или огнестрельным оружием.

Русские исследователи Дагестана давали высокую оценку народной хирургии. «Результаты лечения дагестанских хирургов, – писал Н. Дубровин, – можно сказать, невероятны; почти нет ни одной раны, за исключением, конечно, чисто смертельной, которую бы горские медики не вылечили и притом так, что пациент их не подвергается уже затем никакими дурным последствиям. На него не действует ни времена года, ни температура, он не чувствует никогда ломоты и болезненного ощущения ни во времени дурной погоды, ни перед наступлением ее…

Ампутацию дагестанские хирурги производили не иначе, как в суставах…Все подобные операции совершались простым кинжалом, быстро, с незначительной болью и не производили…дурных последствий… В Дагестане не было вовсе или были весьма редкие примеры, чтобы ампутированный умирал, в особенности под ножом оператора».

Русский ученый А. Неверовский, побывавший в 1840-х гг. во многих районах Дагестана, писал, что «в горах превосходно лечат травами все наружные болезни, а в особенности раны от холодного и огнестрельного оружия. Один из жителей деревни Эрпели шамхальского владения так вылечивал раны, что к нему присылали больных даже с гор. Когда имя его сделалось известно русским, то к нему были отправлены два фельдшера для обучения и медики наши сознались, что метод его лечения заслуживал внимания».

Весьма искусно местные лекари останавливали кровотечение. Для этого они насыпали на ранку немного соли и потом ее перевязывали бинтом, «при порезах употребляли изгар пережженной шерсти, преимущественно бараньей, который останавливает кровотечение гораздо скорее, чем, например, паутина.

Для лечения различных недугов горские хакимы широко применяли кровопускание, причем оно производилось большей частью «в тех частях тела, которые подвергались страданию». Широко использовались для кровопускания и пиявки. Их напускали в посуду с водой и потом опускали туда руку, ногу или другую больную часть тела и держали их до тех пор, пока напившиеся пиявки сами собой отваливались.

Среди дагестанских медиков были известны Нурмухаммад из Хунзаха, имевший свою лабораторию, где занимался медициной, переводил на дагестанские языки труды восточных авторов по медицине.

Дамадан из Мегеба (ум. в 1708 г.) по определению востоковеда И. Крачковского представлял из себя энциклопедического ученого, «обнявшего все отрасли арабоязычной науки». Знаток арабистики в Дагестане, М.-С. Саидов называет его «основоположником математических, астрономических и медицинских наук в Дагестане». Ученый оставил заметный след в области медицины. Дамадан был знаком с арабской медициной, в частности с трудами Абу-ль Касим аз-Захрави, Ибн-аль-Байшар ХII-ХIII вв. и других ученых. Ученый составил краткий справочник с указанием названий лекарств, способов их изготовления из растений, неорганических веществ и животных организмов. Этот справочник, получивший название по имени «Дамадан», был переведен на дагестанские языки и многие десятки лет служил руководящим пособием для местных медиков. Отдельные страницы этого справочника сохранились до сих пор.

Известным знатоком медицины в Дагестане был Рафи Хаджи (1863-1932), горец из аула Шамгода, которого современники характеризовали как «море наук». В медицинской науке Дагестана примечательным явлением была его монография, в которой он обобщал свой долголетний опыт.

Имам Шамиль, создатель и руководитель имамата – государства горцев, с почтением относился к народной медицине и искусству лекарей. Заботясь о физическом здоровье народа, он категорически запретил табакокурение, употребление алкоголя. Ему самому, получившему в сражениях около двух десятков сабельных, штыковых и пулевых ранений, приходилось часто обращаться к хакимам. Уже, будучи в Калуге, где имам проживал после окончания Кавказской войны, ему был задан вопрос приставом А. Руновским: «Есть ли в горах люди, которые пользуются хорошей врачебной репутацией? Чем обыкновенно лечат они своих пациентов и руководствуются ли каким-нибудь подобием или, по крайней мере, есть ли в их практике что-нибудь похожее на систему?»

Из средств, употребляемых горскими врачами при лечении ран, имам, прежде всего, назвал то, с помощью которого лекарь Абдул-Азиз (тесть Шамиля) вылечил его в 1832 году поле сражения с царскими войсками у аула Гимры, от сквозного штыкового ранения грудной клетки, повредившего легкое. Лекарство-мазь состояло из воска, коровьего масла и древесной смолы. Кстати А. Вишневский, знаменитая мазь которого помогла лечить раненых во время Великой Отечественной войны, был уроженцем Дагестана.

В состав других горских лекарств, по словам Шамиля, входили растения и травы, известные только врачам. Сын Шамиля Мухаммад-Шефи рассказал А. Руновскому о какой-то чудотворной мази, излечивающей ревматизм.

Большим авторитетом пользовались в имамате врачи Магома Кунтляды из Багулала, Хусейн Магома из Кудали, Битулав из Чоха, Кебед Хаджияв из Корода, Мухаммад-Бек из Арчи, Али Дибир из Гуниба. Существовала практика лечения горцев и у русских докторов. Например, в 1849 году Шамиль разрешил своему наибу Ибрагиму отправить одного из его сыновей к русским врачам.

А в 1858 году, когда старший сын имама Джамал ад-дин, вернувшийся из России на Кавказ тяжело заболел неизвестной в горах чахоткой (туберкулез легких), Шамиль послал гонцов в царскую крепость за известным врачом С. Пиотровским, оставив трех своих мюридов в заложниках у русских. Врач прибыл к больному, однако ввиду запущенности болезни, спасти наследника имама не удалось.

По словам доктора М. Абдулхабирова, «горские медики с успехом использовали такие традиционные народные методы, как высокобелковая диета, отвары из коры и листьев деревьев, ягод и трав, прикладывание холода к очагам воспаления, применяли иглотерапию, (иглы делали из деревьев смолянистой породы), прижигание, кровопускание, грязе- и водолечение, прикладывание серебряных и медных монет к биологически активным точкам, лечебный массаж и лечебный покой, охранительный режим. Специальные молитвы, амулеты, заговоры играли роль психотерапии».

Горские лекари применяли тампонады с турундами, смоченными мазями на масляной основе, вставляли обрезок маленького рога на выходе части раны для постоянного оттока отделяемого. Вывихи и переломы вправляли путем интенсивного поглаживания и медленной тяги, на поврежденный сегмент конечности накладывали войлочно-крахмальную повязку с деревянными палочками, обходясь без иммобилизации ближайших к перелому суставов. Эта так называемая абассинская повязка не вызывала тугоподвижности суставов поврежденной конечности.

В регулярных письменных посланиях к алимам и кадиям Шамиль требовал от них непременно следить за своевременным совершением обрезания (суннат), чисткой зубов горцами.

В горах практиковалось создание стационарных лечебных учреждений. Так, в аулах Хиндах, Хоточ, Карата госпитали находились в специально отведенных саклях, иногда в мечетях, куда привозили тяжелораненых воинов. Однако в силу слабой развитости стационарных лечебниц в большинстве случаев раненых лечили в домашних условиях.

Профессор Л. Оганесян отмечал, что хирургия кавказской народной медицины стояла почти на уровне научной медицины, «они производили даже такие операции, как трепанация черепа…». Подтверждением этому может служить оригинальный случай, произошедший в 1854 году с попавшим в плен к горцам поручиком Кавказского линейного 10-го батальона Сухумовым. Ему тяжело заболевшему, горскими лекарями была сделана уникальная операция – трепанация черепа. В те времена даже европейские врачи редко брались за такие действия, требовавшие великолепного знания анатомии мозга.

На заседаниях Высшего государственного совета имамата (Диван-хана) нередко обсуждались вопросы лечения раненых, а также ситуация с эпидемиями холеры, чумы и брюшного тифа, которые не раз вспыхивали в горных районах во время Кавказской войны. В письмах к алимам Шамиль рекомендовал обучать учащихся наряду с основами религии и медицине, которая «принесет безусловную пользу не только лично им, но и нашему Дагестану». Например, достоверно известно, что в медресе аула Дылым вместе с религиозными науками изучали и медицину. Дагестанские ученые были знакомы с восточной медицинской литературой. Большой популярностью у них пользовался знаменитый труд Ибн Сины (Авиценна) «Канон врачебной науки», переведенный на дагестанские языки.

И в богатой библиотеке Шамиля находились книги не только по религиозным вопросам, но и по медицине, философии, математике, истории.

Образование, наука и здравоохранение занимали важное место во внутренней политике Шамиля, несмотря на непрерывное противостояние с сильным противником при котором культ знаний, тем не менее, получил преобладающее значение.

В 1847 году на кавказский театр военных действий был командирован знаменитый русский хирург Николай Иванович Пирогов. При осаде дагестанского аула Салты, он в полевых условиях с большим успехом применил эфирный наркоз, крахмальную повязку для фиксации сломанных костей и обработку ран йодной настойкой.

Бывали случаи, когда в экстремальных условиях по просьбе Шамиля Н. Пирогов, несмотря на предупреждения командования об опасности поездки к «дикарям» лечил и раненых горцев. В книге Р. Фатуева «При осаде Салты», говорится, что наиб Махулав отказался от наркоза, в том числе от эфирного, назвав его «шайтанским». Н. Пирогов ампутировал стойкому горцу раздробленное бедро без всякого обезболивания. Во время операции в руках хирурга сломалась ампутационная пила… После выздоровления Махулав с двумя всадниками, презрев реальную опасность быть убитым, прискакал в Темир-Хан-Шуру (ныне город Буйнакск) и в благодарность за исцеление подарил Н. Пирогову пилу для резекции костей, специально изготовленную из знаменитой на Кавказе амузгинской стали. Говорят, что сегодня эта пила хранится в мемориальном музее Н. Пирогова на его родине в Виннице.

В качестве санитаров, полевых фельдшеров и ассистентов Н. Пирогову помогали дагестанские лекари, которых он учил лечению ран. В Акуша хирург нашел себе помощника в лице бутринца Муртузали-Хаджи, который впоследствии вместе с русским хирургом уехал в Россию. Оба они находились в осажденном Севастополе во время Крымской войны 1853–1856 гг., где медицинские сестры русской армии называли нашего земляка, носившего папаху, «большой шапкой». Расставаясь со своим помощником, Н. Пирогов подарил Муртузали-Хаджи набор хирургических инструментов. Впоследствии потомки бутринского лекаря передали его в дагестанский музей, где он хранится и поныне.

Другому известному дагестанскому лекарю Мухаммаду из аула Кудали. Н. Пирогов подарил на память о знакомстве баул с медицинским инвентарем, которым кудалинец пользовался длительное время, а затем передал его своим потомкам, тоже занимавшимся врачеванием. Ныне баул Н. Пирогова, уже в качестве экспоната, хранится в кудалинской средней школе.

Н. Пирогов высоко оценил местные способы лечения ран. Удивило его и умение горцев производить трепанацию черепа, ампутацию конечностей, удаление камней из мочевого пузыря и почек, лечить переломы и раны головы. Он отмечал, что местные хакимы действительно имеют «большую наглядность и опытность в лечении огнестрельных ран. Искусство лечения наружных повреждений у кавказских племен есть чисто наследственное и переходящее от отца к сыну». По свидетельству хирурга, местные врачи излечивали такие наружные повреждения, которые, по мнению других, требовали ампутации. Н. Пирогов положительно отзывался о применении дагестанскими врачами сна при лечении ран и открытых переломов, а также о лечебной роли ухода и семейной среды, заложив, таким образом, основы современной деонтологии.

И как нам кажется, совсем не случайно сегодня в столице Дагестана существует улица, названная в честь Н. Пирогова, а также памятник, установленный, выдающемуся русскому хирургу, писателю, ученому.

Из книги Доного Хаджи Мурада "С мечтою о Кавказе". Махачкала, 22020.