[опубликовано 12 Декабря 2008]

Линец Сергей

СТРУКТУРА НЕМЕЦКОЙ ОККУПАЦИОННОЙ ВЛАСТИ
НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В 1942-1943 ГГ.:
ЗАМЫСЛЫ, РЕАЛЬНОСТЬ, ИТОГИ

Первые планы по освоению и управлению восточными территориями, которые предстояло захватить вермахту, в разных вариантах стали готовиться германским руководством уже с апреля 1933 года. Ведущая роль в этой работе принадлежала тогда Внешнеполитическому ведомству нацистской партии во главе с А. Розенбергом. Главным распоряжением Гитлера для сотрудников ведомства было указание, что Россия, как «гигантское государство должно быть расчленено на составные части». Позже, когда в 1940 год началась разработка военного плана нападения Германии на СССР, по поручению Гитлера А. Розенберг возглавил специальный штаб, замаскированный под названием «Исследовательский институт континентально-европейской политики». Ведущей задачей института стала разработка конкретных планов и принципов оккупационной политики на завоеванных вермахтом советских территориях.

В апреле 1941 года А. Розенберг приступил к созданию центрального политического бюро для разработки восточных проблем. 16 июля 1941 года на совещании у Гитлера А. Розенберг был назначен руководителем имперского министерства по делам оккупированных восточных территорий. К этому времени он уже подготовил схему административного управления захваченных (в будущем) советских земель. Это была так называемая «Коричневая папка». На следующий день, 17 июля, Гитлер подписал указ «О гражданском управлении в оккупированных восточных областях». Правда, в соответствии с ее положениями, оккупированные немецкими войсками территории СССР делились же на две зоны военного и административного (гражданского) управления. Следует заметить, что это было не единственное разночтение в документах, касавшихся завоеванных все земель. Не раз высшее гитлеровское руководство меняло свои взгляды и подходы в этом вопросе. Оно часто корректировало их, в надежде найти более удачные варианты в деле руководства огромными по размерам территориями Советского Союза.

А их наибольшая площадь в то время составляла 1926 тысяч кв. км. Это в 3,5 раза больше, чем территория самой Германии (с Австрией). На оккупированной советской земле проживало до войны 84,9 млн. человек, что составляло 44,5% всего населения СССР. Для сравнения укажем, что численность населения Германии к середине 1941 года равнялась 76 млн. человек. Накануне войны теоретик восточной политики А. Розенберг вынашивал планы создания на территории побежденного Советского Союза нескольких марионеточных государств во главе с немецкими правителями – рейхскомиссарами. Главной целью их существования должна была стать изоляция русского населения. Государственные образования из народов Прибалтики, Украины и Кавказа являлись своеобразным кордоном вокруг «Московии» и должны были существовать под жестким контролем Германии.

Однако предложение А. Розенберга не встретило поддержки у высших руководителей рейха, и было, в конце концов, отклонено. Другим его замыслом стал план создания «Черноморского союза» в составе Украины, Дона и Кавказа. Всё для той же цели: «постоянно держать под ударом Москву и обеспечить великое германское жизненное пространство с востока». Но, в конечном счёте, возобладала точка зрения Гитлера. На захваченных советских территориях он потребовал ликвидировать все признаки государственности и впредь запретить народам СССР создавать любое государственное образование. Оккупированные земли решено было расчленить на четыре рейхскомиссариата - «Остланд», «Московия», «Украина» и «Кавказ». В будущем, возможно было создание и пятого рейхскомиссариата – «Туркестан».

В этой связи следует отметить, что западные ученые, специалисты по истории второй мировой войны, весьма низко оценивают в своих работах деятельность А.Розенберга. В первую очередь, подчеркивая неудачи многих его планов и предложений, так и не ставших реальностью. Особенно резко, даже уничижительно высказывается на этот счет американский журналист У.Ширер. В своем исследовании он пишет: «...этот нацистский олух, страдавший поистине «гениальным» непониманием истории, даже истории России, где он родился и получил образование, немедленно приступил к возведению воздушных замков на некогда родной почве».
В первые же месяцы войны были образованы и функционировали два рейхскомиссариата - «Остланд» и «Украина». Для руководства ими в Берлине был создан главный департамент во главе с рейхсминистром А. Розенбергом. Его ведомство разработало структуру оккупационного аппарата управления советскими территориями.

Она представляла собой вертикаль власти: рейхскомиссариат - генеральный комиссариат - главный комиссариат - областной комиссариат. Во главе этих территориальных образований стояли соответственно; рейхскомиссар - генеральный комиссар - главный комиссар – гебитскомиссар. Иногда, генеральные комиссариаты назывались генеральными округами, а главные комиссариаты часто вообще не создавались. Немецкий историк Г. Умбрайт объяснял это так: «…имелось много идей, но не было четкой концепции... национал-социалистская экспансия осуществлялась не столько по единому плану ведения войны, столько на основе решений, диктовавшимися требованиями момента».

Областные комиссариаты считались низшим звеном всей центральной оккупационной администрации. В свою очередь им подчинялись административные органы местной власти. Областной комиссариат (область) делился на округа во главе с обербургомистром. В округ входило по 7-8 районов. В район, имевший районную управу, входили 6-7 волостей с волостными старшинами во главе. Наконец, низовыми структурами этого построения, так и остались села, деревни, поселки, станицы, хутора. Представителями власти в них были объявлены сельские старосты.

Крупные города находились в прямом подчинении генерального комиссара и аппарата его сотрудников. Во главе города стоял обербургомистр. В административном отношении города делились на районы, с районными управами и старшинами во главе. В небольших городах главой был бургомистр. Он возглавлял городскую управу, состоявшую из городских отделов по отраслям городского хозяйства. Такой была структура административных органов оккупационной немецкой власти в самом общем виде. Как уже подчеркивалось, она могла видоизменяться в зависимости от конкретных условий, складывавшихся в военное время в той или иной местности. Многонациональный Северный Кавказ как раз относился к таким регионам с ярко выраженными особенностями в административном построении.

У гитлеровского руководства вначале не было твердого мнения относительно кандидатуры на пост руководителя рейхскомиссариата «Кавказ». Первоначально рейхскомиссаром должен был стать статс-секретарь Бакке. В его пользу были два аргумента: Бакке родился на Кавказе и свободно владел русским языком. Но, затем, его кандидатура была исключена из числа претендентов на пост рейхскомиссара. В конце концов, выбор пал на А.Шикеданца, который в течение 20 лет занимался разработкой «русского вопроса», являясь одним из ближайших помощников А.Розенберга. Дополнительную информацию об этой личности дает в своей работе Х.Ибрагимбейли. Он пишет: «В качестве кандидата на пост рейхскомиссара Кавказа в апреле 1941 года был предложен фашистский журналист, заместитель Розенберга по внешнеполитическим вопросам А.Шикеданц, в течение длительного времени занимавшийся шпионажем с целью изучения СССР». Он подчинялся только Гитлеру и Розенбергу.

В свою очередь рейхскомиссару А. Шикеданцу должна была подчиняться вся гражданская оккупационная власть на Кавказе. Он имел право единолично решать любые вопросы в рамках своего рейхскомиссариата, руководствуясь главной целью - подчинить всю жизнь захваченных территорий интересам рейха. Столицей рейхскомиссариата «Кавказ» гитлеровцы намеревались сделать Тбилиси. А. Шикеданц заранее занялся укомплектованием своего аппарата управления и сформировал его численностью в 1200 человек. Все они должны были управлять «государственным объединением», границы которого на востоке проходили бы по Волге, на севере - по Дону, на западе - по побережью Черного и Азовского морей, на юге - по советско-турецкой и советско-иранской границам. Территория этого «государственного объединения» определялась в 500 тысяч кв. км, а численность населения в 18 миллионов человек. Рейхскомиссариат должны были составить Грузинская и Азербайджанская ССР, Ставропольский и Краснодарский края, Кабардино-Балкария и все районы, прилегавшие к Тереку.

Летом 1942 года немецкая группа армий «А» во главе с фельдмаршалом Листом вторглась на Северный Кавказ. А. Розенберг сразу же откликнулся на это событие специальной служебной запиской «О преобразовании Кавказа», датированной 27 июля 1942 г. Она дополнила и конкретизировала план и структуру оккупационного режима в этом регионе, составленные еще в июле 1941 года. По проекту А. Розенберга рейхскомиссариат «Кавказ» подлежал разделению на генеральные комиссариаты «Азербайджан», «Грузия», «Кубань», «Кавказские горы» и «Ставрополь». В записке А. Шикеданца «Краткий отчет организационного штаба «К» («Кавказ»), написанной 28 августа 1942 года, указываются те же пять генеральных комиссариатов. Но два из них имеют видоизмененные названия: «Горная страна» (вместо - «Кавказские горы») и «Терек» (вместо - «Ставрополь»). Создавались здесь, кроме того, два главных комиссариата - «Армения» и «Калмыкия». Наконец, «Бакинская область» с нефтяными месторождениями должна была стать немецкой концессией и не выделялась, таким образом, в отдельное административное образование.

В свою очередь «Горная страна», по мнению А.Шикеданца, должна была состоять из нескольких зондеркомисариатов: Дагестан, Чечено-Ингушетия, Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Адыгея, Кара-Ногайская область. «Надо полагать, что после занятия всего Кавказа отдельные национальности или племена выдвинут те или иные требования, которые в интересах империи необходимо будет удовлетворить. Так, например, возможно деление Чечено-Ингушетии на Чечению (так в документе – С.Л.) и Ингушетию».
Наряду с административной властью существовала параллельно власть полицейская. Согласно указу Гитлера от 17 мая 1941 года она была сосредоточена в руках Гиммлера, как рейхсфюрера СС и начальника полиции Германии. Должность начальника СС и полиции рейкскомиссариата «Кавказ» занял обергруппенфюрер Корзерман.

На него были возложены обязанности по охране в оккупированных районах Северного Кавказа всех важных военных и гражданских объектов, наблюдение за населением городов и сел, ликвидация враждебных Германии лиц: коммунистов, партизан и подпольщиков, работников НКВД, евреев. В проведении всех этих акций Корзерман опирался на разветвленный и многочисленный репрессивно-карательный аппарат.
Северный Кавказ входил в третью категорию зон ответственности различных ведомств Германии на временно оккупированной территории СССР. Это была полоса шириной в 300-500 км, примыкавшая с запада к линии фронта и составлявшая оперативный тыл группы армий «А». Поэтому ответственность за этот участок несла армия и, конкретно, глава военной администрации на Кавказе генерал Кох-Арбах. Он опирался в своей практической работе на помощь приданных вермахту полицейских структур. Они состояли, как из постоянно действующих, развернутых во всех крупных населенных пунктах Северного Кавказа: гестапо и полицейских участков, так и из временно находившихся здесь, и часто менявших свою дислокацию карательных подразделений. К последним относились зловеще известные батальон «Бергман» («Горец») и айнзацкоманда СД - 12 ЕК.

При планировании всех оккупационных мероприятий и создании административного аппарата управления для рейхскомиссариата «Кавказ», большое внимание нацистское руководство уделяло национальному вопросу. Учитывалась специфика многонационального Северного Кавказа и, в соответствии с этим, провозглашалась германская политика как соответствующая интересам самих кавказских народов. В указаниях Уполномоченному имперского министра по оккупированным областям Востока при Верховном командовании армейской группировки «А» подчёркивалось: «Кавказ, вследствие его многонациональности, является своеобразной областью… Этим определяется стиль управления, который – в отличие от Украины, а также средних и северных участков – требует особой сдержанности, связанной с тщательностью наблюдения».
А.Розенбергом и другими теоретиками фашистской Германии выдвигались даже идеи укрепления немецкой власти на Кавказе путем создания ряда государственных образований с правительствами из антисоветских элементов, в том числе из эмигрантов.

По сути, это были бы марионеточные государства, полностью подчинявшиеся немецким властям. А.Розенберг объяснял, для чего они создаются: «Война с целью образования неделимой России исключена... Задача наша выкроить из огромной территории Советского Союза государственные образования и восстановить их против Москвы». Занимавшийся данной проблемой посол Германии в Турции фон Папен подчеркивал: «Мы должны попытаться найти в кавказских и закаспийских странах по одному подходящему лицу местного происхождения, которое, стоя во главе правления, будет формально представлять собой административную власть. Рядом с этим лицом должен стоять ответственный немецкий руководитель - формально на заднем плане в качестве советника, а по сути, являющийся руководящим, направляющим, ответственным лицом...».

Несколько таких правительств и национальных комитетов, действительно, было создано во время оккупации Северного Кавказа вермахтом. В частности, в Карачае, в Чечено-Ингушетии, в Кабардино-Балкарии. Но местное население, в большинстве своем, отнеслось к ним либо равнодушно, либо, даже, с недоверием.
Еще одним штрихом в структуре оккупационной власти на Северном Кавказе стали органы экономического управления, а также ведомства, занимавшиеся изъятием местных сырьевых, продовольственных, промышленных и других видов ресурсов. Следует отметить, что все без исключения органы оккупационной администрации в той или иной мере принимали участие в экономической жизни региона. А точнее - в грабеже промышленной и сельскохозяйственной продукции, в выкачивании людских ресурсов в интересах либо своих ведомств, либо в интересах германского государства.

Но наряду с ними были созданы и специальные органы экономического характера по отдельным направлениям хозяйственной жизни Северного Кавказа. В первую очередь такие, с помощью которых оккупанты собирались максимально использовать нефтяные и продовольственны богатства региона. В частности, всю деятельность оккупационных структур, занимавшихся экономическим освоением кавказских земель, координировал специальный штаб «К» («Кавказ»). Его возглавлял, как уже отмечалось, рейхскомиссар Кавказа А. Шикеданц. С тыловыми частями группы армий «А» на захваченные территории прибыли сотрудники экономического совета по Кавказу, среди которых были представители различных отраслей промышленности и сельского хозяйства Германии. Они должны были направить развитие народного хозяйства Северного Кавказа на удовлетворение все потребностей немецкой армии и населения рейха.

«Завоевать симпатии кавказских племён – это, значит, получить от них всё, что мы желаем: дополнительный источник питания, возможность широкого использования богатств страны, в частности, нефти», - указывалось в «Записке о политическом будущем Кавказа».
А в «Кратком отчёте о работе организационного штаба «К», который А.Шикеданц подготовил 28 августа 1942 г., о важности Северного Кавказа для гитлеровской Германии говорилось: «Ввиду военного значения Кавказа, проведены подготовительные работы по его экономической эксплуатации – для облегчения германской военной экономики. По инициативе штаба «К» при министерстве Востока создано Общество обеспечения немецких капиталовложений». В тесном контакте с хозяйственными организациями Германии в задачу Общества входило проведение целого комплекса мероприятий по оказанию помощи предприятиям Кавказа, подвергшихся разрушению в ходе военных действий. Менее, чем за месяц работы в северокавказском регионе Общество уже помогло ряду предприятий на сумму в 45 млн. марок. В частности, им были поставлены 40 дизель-моторов, 29 комплектов дизель-аппаратов, 300 грузовых машин и другое оборудование.

Параллельно с экономическим советом работала хозяйственная команда верховного военного управления - «Викадо». Под руководством офицеров вермахта Адемира и Шумана она занималась изъятием уже готовой промышленной и сельскохозяйственной продукции из складов, баз, хранилищ, элеваторов и ее переправкой на территорию Германии. В Пятигорске «Викадо» возглавлял подполковник Понтер, имевший в своем распоряжении целый штат чиновников. Писателю В. Закруткину удалось ознакомиться с архивами этой команды. Он писал: «Тут значилось абсолютно всё: руды на берегах Малки, лечебная грязь Тамбуканского озера, даже чаква, из которой можно плести корзины, даже печная сажа и виды дикорастущего чеснока».

Так выглядела структура оккупационной власти на Северном Кавказе, разработка которой завершилась в августе 1942 года, когда войска вермахта заняли этот район СССР. В отечественной исторической литературе до настоящего времени все ещё нет полной картины функционирования всех составных частей этой власти в северокавказском регионе в период с августа 1942 по октябрь 1943 гг. Однако в последние годы, в связи с появлением новых архивных материалов, с доступом историков к документам оккупационного периода, это «белое пятно» постепенно исчезает. Один из самых активных исследователей этой проблемы Х. Ибрагимбейли еще в 1981 году отмечал: «Так называемая кавказская папка Розенберга с материала «О преобразовании Кавказа», докладом «Вопрос о Кавказских воинских частях», «Кратким отчетом о работе организационного штаба «К» так и остались чудовищной теорией, не претворенной в жизнь фашистскими философами смерти». К сожалению, все эти перечисленные материалы в научный оборот полностью еще не введены. Tем не менее, определенные выводы по вопросу о дeятeльности немецко-фашистских оккупационных структур на Северном Кавказе в годы минувшей войны, сделать можно.

Прежде всего, отметим, что рейхскомиссариат «Кавказ» создан так и не был. Причина вполне понятна: гитлеровцы не смогли захватить территории, которые должны были войти в его состав. Видимо, именно по этой причине о деятельности рейхскомиссара Шикеданца информации практически нет. За исключением упоминания о его записке «Краткий отчет организационного штаба «К» от 28 августа 1942 года. Однако полное содержание этого документа пока неизвестно. Но ясно также, был ли Шикеданц на Северном Кавказе в период его оккупации немецкими войсками. В то же время можно утверждать, что начальник СС и полиции рейхскомиссариата «Кавказ» обергруппенфюрер Корзерман здесь был. В работе К. Цкитишвили говорится: «Командование группы армий «А» передало 1-й танковой армии штаб обороны Ворошиловска, которым руководил обергруппенфюрер СС, верховный начальник СС и полиции в рейхскомиссариате Кавказа - Корзерман». Он занимался вопросами охраны оккупированных территорий Северного Кавказа, опираясь при этом на разветвленную сеть карательных и полицейских структур и подавляя сопротивление немецким властям со стороны местного населения. Главной задачей для Корзермана была борьба с партизанским движением и антифашистским подпольем.

В конце июля - начале августа 1942 года, при вступлении немецких войск на территорию Северного Кавказа, германское военное командование издало целый ряд директивных документов, адресованных местному населению. В них разъяснялась цель пребывания вермахта на Кавказе - уничтожение большевизма, а также давались первые распоряжения относительно создания новой структуры власти. В этой связи любопытным по содержанию выглядит текст воззвания главнокомандующего германской армии к населению Кавказа, датированное началом августа 1942 года. В нем, в частности, говорится: «Все коммунистические и еврейские органы прекращают свою работу». На Северном Кавказе ни до войны, ни в ходе войны никаких еврейских органов власти, естественно, не было. Следовательно, имелись в виду партийные и советские работники, евреи по национальности, занимавшие различные руководящие посты в краях, автономных республиках и автономных областях Северного Кавказа. Но население, тем самым, подводилось к мысли о засилье евреев во всех структурах советской власти, что, якобы, негативно сказывалось на жизни местных народов.

Столь же двусмысленно, а точнее - непонятно, выглядит в воззвании следующий тезис: «Общинные хозяйства выбирают из своей среды в качестве временного руководителя общины способного, надежного, пользующегося общим доверием человека.. Остается лишь гадать о значении слов «общинные хозяйства».

Наиболее вероятное предположение, что это колхозы и совхозы, не подтверждается последующим разъяснением документа. Оно гласит: «В каждом предприятии, а также в колхозах... выбрать сейчас же способного руководителя... руководитель предприятия должен зарегистрироваться у руководителя общины». Можно сделать вывод, что общинными хозяйствами гитлеровское военное командование обобщенно называло населенные пункты, где проживало городское и сельское население. Такого рода терминология, содержащаяся в официальном документе, красноречиво вскрывает «глубину» познаний высшего германского командования об основах жизни и административно-территориальном устройстве народов северокавказского региона.

Но уже очень скоро, всего через несколько дней, освоившись на завоеванных землях, оккупанты будут правильно называть все прежние советские структуры управления и создавать свои новые. При этом, они начнут вводить в обращение как немецкие названия местных органов власти и их руководителей, так и старые русские, существовавшие на Кавказе еще в царское время. Разумеется, «вспомнили» нацисты о них не случайно. Это был один из пропагандистских приемов, рассчитанных на привлечение жителей Северного Кавказа на сторону новой власти. Искореняя большевизм, гитлеровцы, одновременно, предлагали населению восстанавливать старые порядки буржуазного общества. В «Заметке о политическом будущем Кавказа» указывалось: «Учитывая чувствительность местных жителей в отношении всех явлений, напоминающим им царское или большевистское ограничение их свободы, немецким учреждениям не следует пользоваться такими словами как «товарищ», «комиссар» и «губернатор». Также нельзя напоминать советское слово «бригадир…».

Изучение документов военного времени позволяет сделать вывод, что на территории Ставрополья с начала августа 1942 г. и до января 1943 г. функционировал оккупационный аппарат власти с правами областного комиссариата. Его административное построение максимально учитывало сложившиеся ранее в крае порядки. Областной комиссариат делился на районы, с их соответствующими структурами. В крупных городах были созданы городские органы управления, имевшие свою специфику. В Ставрополе, Пятигорске, Невинномысске и других городах в августе 1942 года были созданы городские управы во главе с бургомистрами.
В Кабардино-Балкарии назначаемые оккупантами руководители городов в немецких документах названы, по состоянию на август 1942 года, «городскими головами». Позже, с конца октября, после захвата Нальчика войсками вермахта, используется уже более распространенный термин - «бургомистр».

В оккупированных городах Кубани разнообразие в названиях должностей городских руководителей было еще большим. В Ейске с 13 августа 1942 г. городскую управу возглавлял ее президент Ворожбиев. В Темрюке бывший главный врач больницы Кухаваренко был назначен немцами мэром города. Но в большинстве городов края, в том числе и в Краснодаре, руководителями были бургомистры.

На должности бургомистров гитлеровцы подбирали известных людей из числа местных жителей. После тщательной проверки они назначались на этот пост. В первую очередь учитывалась их лояльность, а точнее - преданность новой власти, знание немецкого языка, навыки руководящей деятельности. В пропагандистских целях иногда практиковались выборы бургомистров. Такие выборы населением Прикумска Ставропольского края своего городского головы (бургомистра) прошли 23 августа 1942 года на городской площади рядом с церковью. Это мероприятие проводилось на 5-й день после оккупации Прикумска немецкой армией. Разумеется, не сами жители предложили кандидатуру будущего бургомистра - ее в предыдущие дни подыскивали немецкие военные власти. Но, тем не менее, была создана видимость участия населения в выборах. При советской власти такого не было - председатель горисполкома местными жителями, как известно, не выбирался. Предложенная германским командованием кандидатура И,Четверикова была одобрена горожанами и он стал бургомистром Прикумска.
Еще более торжественно и «демократично» выглядела процедура выборов бургомистра города в Краснодаре.

Вначале, 10 августа 1942 года, состоялось городское собрание общественности, в котором, правда, приняло участие не более 30 человек. В основном, здесь были представлены различные категории интеллигенции краевого центра. Они обсудили кандидатуры претендентов на должность бургомистра города. Немецкое командование предварительно предъявило перечень обязательных условий для кандидатов: не моложе 25 лет, не коммунист, не еврей. На второй день прошли выборы, и бургомистром Краснодара стал адвокат М. Воронков.

Отношение оккупантов к бургомистрам городов прямо зависело от результатов практической работы последних. Не раз имели место случаи, когда бургомистров немцы снимали с занимаемых постов. В том числе, по обвинению в недостаточном рвении при выполнении распоряжений германского командования и, даже, по подозрению в связях с партизанами. К примеру, в Краснодаре менее чем за полгода сменилось три бургомистра. М.Воронков был избран на эту должность 11 августа 1942 года и пребывал в ней до 9 сентября. В распоряжении ортскоменданта Краснодара капитана Блехшмидта указывалось, что Воронков освобожден от занимаемой должности в связи с тем, что он «за месяц самоотверженной работы на посту бургомистра города в сильной степени подорвал здоровье». Ему была выдана безвозвратная ссуда в 10 тысяч рублей «на лечение и отдых». Воронкова сменил С.Ляшенко, а с 8 декабря 1942 г. бургомистром Краснодара стал В.Смыков.
В Таганроге за 21 месяц существования оккупационного режима сменилось 4 бургомистра. И лишь в одном случае немецкий комендант города Альберти через местную газету «Новое слово» «объяснил» мотивы такой замены. «После того, как по разным причинам г. Ходаевский был освобожден от исполнения обязанностей бургомистра, местная комендатура назначила с 14 августа с.г. бургомистром Таганрога г. Дитер Рейнгольда, учителя, немца по национальности».

Редактора краснодарской городской газеты «Кубань» В.Норделя немцы сняли с работы за различные жульнические сделки и компрометацию оккупационной власти. Он был арестован и умерщвлен в «душегубке». В Пятигорске 12 августа 1942 года (на 3-й день после оккупации города немцами) бургомистром был назначен главный врач Курортного совета М.Орлов. Он сразу же приступил к формированию штатов городского управления - управы. Она имела 11 отделов, фактически дублировавших отделы бывшего Пятигорского горисполкома. Это были финансовый технический, торговый, хозяйственный и другие отделы. После завершения формирования штатов чиновников, численность сотрудников управы города Пятигорска составила 136 человек, не считая обслуживающего персонала. Одновременно были утверждены ставки заработной платы. Оклад бургомистра составлял 3000 рублей в месяц или 300 немецких марок. Начальники отделов получали от 1800 рублей до 1200 рублей. Сотрудникам отделов платили 500-800 рублей (50-80 марок). Для того, чтобы лучше понять действительную значимость размера заработной платы, приведем ряд цен на продукты питания, установленные в Пятигорске в период оккупации. Килограммовая булка хлеба, стоила 1 рубль 30 копеек, свинина - 35 рублей за кг, картофель - 3 рубля кг, молоко - 5 рублей за литр и т.д.

В Прикумской городской управе отделов было меньше, чем в управе города Пятигорска - всего 8. Но при этом она была наделена еще и функциями районной управы. Поэтому имела в своей структуре отдел сельского хозяйства. Его заведующий П.Клименко отвечал за работы по уборке урожая и подготовке почвы к посеву озимых культур.
В городской управе Ставрополя отделов было больше, чем в любом другом городе края. В частности, за счет таких, как отделы благоустройства, науки и искусства, управления рынками. В фондах Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской республики хранится служебная инструкция немецкого командования «Об обязанностях бургомистра города», датированная началом сентября 1942 года. В ней нет конкретных указаний на регионы, в которых она должна применяться на практике.

Следовательно, этот документ носил всеобщий типовой характер, и его применение было возможным на всей оккупированной гитлеровцами территории Советского Союза. В этой служебной инструкции организация городского управления предусматривала создание 11 отделов. Простое сравнение перечня этих отделов с отделами городской управы в Пятигорске или Ставрополе, в других городах Северного Кавказа показывает, что имели место расхождения, как по названиям отделов, так и по их количеству. Поэтому можно сделать вывод, что германское военное командование не обязательно скрупулезно соблюдало все положения своих же инструкций и других директивных документов. В первую очередь оно исходило в каждом конкретном случае из принципа практической целесообразности и характерных особенностей применения этих нормативных актов в том или ином городе. В крупных городах Северного Кавказа, в которых еще до оккупации существовало деление на районы, гитлеровцы сохранили эту прежнюю структуру. Поэтому, скажем, в Краснодаре, наряду с городской управой во главе с бургомистром, в начале августа 1942 года были созданы 4 районные управы, каждая – со своим штатом сотрудников.

Создавая структуру новой власти в Таганроге, немецкое командование в декабре 1941 г. подготовило «Проект схемы по организации Таганрогского городского управления бургомистерства». В нем четко были определены концепция городского управления, его структура, а также полномочия всех чиновников. Первые два пункта «Проекта схемы...» являлись ключевыми, т.е. именно в них, собственно, и заключалась суть всего документа: «1. Бургомистр до установления гражданской власти утверждается германским командованием. 2. Для ведения городских дел бургомистр создает при себе секретариат и управление и назначает потребное число заместителей...».

Немецкими властями бургомистры городов наделялись довольно широкими административными и, даже, судебными функциями, вплоть до тюремного заключения виновных сроком до 3-х лет. «Все распоряжения и приказы бургомистра являются обязательными для населения, и будут поддерживаться авторитетом германской армии», - подчеркивалось в приказе военного коменданта Пятигорска от 12 августа 1942 года.
Структура городского управления не была постоянной и иногда изменялась в зависимости от конкретных обстоятельств. Осенью 1942 года она имела, как правило, тенденцию к расширению. За счет учреждения новых отделов в городских управах. К концу года ситуация изменилась. После катастрофы под Сталинградом уход немцев с оккупированных территорий Северного Кавказа был делом предрешенным. Поэтому имела место тенденция к уменьшению числа отделов в городских управах за счет их передачи в ведение немецкого военного командования.

В первую очередь это относилось к самым важным и необходимым для гитлеровцев отделам городского хозяйства. Свидетельством этому являлась реорганизация управления предприятиями пищевой промышленности Пятигорска. С 31 декабря 1942 года они уже управлялись германским военным командованием - чтобы вывезти как можно больше продовольствия из Пятигорска во время отступления. Пищевой отдел, тем самым, выводился из структуры городской управы, а его сотрудники подлежали увольнению.
В аппарате управления оккупированных городов и сельских населенных пунктов Северного Кавказа текучесть кадров была довольно серьезной проблемой. Ее нельзя объяснить однозначно. Здесь имел место целый комплекс причин. Но главной проблемой была все же низка квалификация управленческих кадров. Опытные чиновники, партийные и советские работники эвакуировались заблаговременно на восток при подходе немецких войск к территории Северного Кавказа.

Поэтому оккупационным властям приходилось брать на работу граждан, руководствуясь в первую очередь не уровнем их профессионализма, а степенью лояльности по отношению к новой власти. Не все они затем оправдывали доверие гитлеровцев и должны были, поэтому, уходить с занимаемых постов. Скажем, в течение только одного месяца - в мае 1942 г. бургомистерство Таганрога дважды через местную газету «Новое слово» делало объявления по кадровому вопросу. Лицам, желавшим занять должности заведующего отделом благотворительных учреждений (было и такое – С.Л.) и заведующего городским жилищным отделом, предполагалось подать соответствующие заявления.

В захваченных гитлеровцами западных районах Чечено-Ингушской АССР, структура оккупационной власти имела свои особенности. Они были обусловлены прифронтовой обстановкой, так как линия фронта здесь находилась в непосредственной близости от населенных пунктов. Поэтому, к примеру, в Малгобеке немецкое военное командование разделило город на 9 участков во главе со старостами. Им в помощь придавалось несколько полицейских. Старосты подчинялись напрямую немецкому военному коменданту города обер-лейтенанту Линдеману. Следовательно, фашисты не стали создавать в Малгобеке городскую управу, посчитав ее излишней в обстановке прифронтовой полосы.

В своей практической работе с населением городов управы опирались на помощь управляющих домами. Такие должности существовали и ранее, при советской власти. В период оккупации произошла замена многих управдомами новыми лицами, готовыми сотрудничать с немецкой властью. Так, в Ставрополе в августе 1942 года жилищный сектор отдела благоустройства городской управы принял на работу 26 новых управдомов и собирался дальше расширять их штат. Управдомы должны были навести порядок в деле учета жилого фонда города, в поддержании его на должном уровне. Одновременно они, как и при советской власти, обязаны были следить за поведением жителей, докладывать властям о любых подозрениях в отношении того или иного квартиросъемщика или владельца частного дома. При немцах управдомы готовили, в частности, справки о проживании в подведомственных им домах коммунистов, евреев, а также лиц, уклонившихся от регистрации в полиции и на бирже труда. Готовя истребление еврейского населения в Ставрополе, гестаповцы 12 августа 1942 г. поручили управляющим домами присматривать за оставленными еврейскими семьями квартирами.

В Таганроге управдомы назначались на эту должность приказом бургомистра сроком на 6 месяцев. В том случае, если они оправдывали доверие, срок их полномочий мог быть продлен еще на 6 месяцев. С марта 1942 г. управдомами пользовались льготами, прежде всего, по квартирной плате:
а) при управлении домом в количестве 35 квартир они вообще освобождались от квартплаты;
б) от 10 до З5 квартир - платили 50% суммы;
в) во всех других случаях - платили 75% квартплаты.

С мая 1942 г. в документах бургомистерства Таганрога должность управдомом уже именуется по-другому - заведующий домом. Хотя, его должностные обязанности остались такими же. Распоряжением бургомистра города Ходаевского от 27 мая 1942 г. заведующие домами обязывались строго следить за состоянием улиц и принимать необходимые меры по их очистке. В целях выполнения этого указания завдомами должны были составить графики дежурства семей, которые посменно занимались уборкой прилегающей к дому территории. Еще более конкретным и обязывающим был приказ немецкого коменданта Таганрога. Дополняя распоряжение бургомистра, он потребовал ежедневно - до 7 часов утра приводить все улицы города в надлежащий порядок. Причём, жильцы своими силами должны были исправлять на улицах все незначительные повреждения проезжей части. О более серьезных разрушениях на улицах жители обязаны были немедленно докладывать в отдел городского хозяйства для последующего проведения ремонтно-восстановительных работ.

Немецкие власти Таганрога пытались такого рода распоряжениями воспитывать у местного населения более ответственное отношение к дисциплине и порядку. Следует заметить, что во многих документах оккупационного периода достаточно отчетливо прослеживается эта тенденция. Фашисты скептически, а порой, даже презрительно смотрели на многие аспекты повседневной жизни населения в захваченных районах СССР. Напротив, уровень и уклад жизни германского населения в третьем рейхе нацисты считали образцовым для всей Европы и, следовательно, достойным примером для подражания.

В ряде городов Северного Кавказа оккупационными властями учреждались и такие должности как квартальные старосты. В частности, в Прикумске городской голова И. Четвериков своим приказом от 20 ноября 1942 года создал 6 квартальных управлений во главе с квартальными старостами. Новая управленческая структура вводилась «для упорядочения работы по обслуживанию городского населения». Под этой формулировкой скрывалось намерение немецкой оккупационной власти усилить контроль за выполнением городскими жителями условий внесения налоговых платежей и поставок продовольствия для германской армии. Квартальные старосты должны были в еще большей степени, чем раньше, мобилизовать жителей Прикумска на хозяйственные, транспортные, строительные работы по распоряжениям городской управы и местной немецкой военной комендатуры.

В то же время отметим, что с помощью квартальных старост городская управа, действительно, собиралась повысить ответственность населения за сохранность жилого фонда, содержание дворов, дорог, водоемов и т.д. Такая работа проводилась и давала хорошие результаты. Каждый из 6 старост в центре своего квартала открывал канцелярию квартального управления. Городская управа Прикумска выделяла на их содержание по 50 рублей каждый месяц. Квартальному старосте помогал в работе писарь канцелярии с довольно высокой для такой должности заработной платой – 200 рублей в месяц.

Аналогичная реформа была проведена в Краснодаре, причем, фактически в одно время с таким же нововведением в Прикумске. Приказом бургомистра Краснодара Ляшевского с 1-го ноября 1942 г. в городе вводился институт участковых старост. Их количество определялось в соответствии с численностью населения краевого центра - один участковый староста в среднем на 3000 человек. Задачи участковых старост определялись столь же широко, как и в случае с квартальными старостами в Прикумске. В приказе бургомистра Краснодара они формулировались так: «Для обслуживания интересов населения…». Чтобы содержать штат новой категории чиновников, был предусмотрен денежный сбор с населения из расчета 1 рубль в месяц с человека в возрасте от 14 лет и старше. Участковые старосты подчинялись бургомистрам соответствующих районных управ Краснодара и от них получали конкретные приказы и распоряжения для последующей работы с населением.

В Майкопе квартальные старосты по приказу немецкого командования в сентябре 1942 г. занимались сбором теплых вещей для гитлеровских солдат. Однако население города фактически саботировало это мероприятие, после чего оккупанты с помощью местной полиции приступили к насильственному изъятию таких вещей.
Вместе с тем, следует отметить, что через квартальных старост оккупационные немецкие власти проводили ряд мероприятий, полезных не только им самим, но и местному населению. Скажем, в Таганроге, в целях предотвращения возможных вспышек эпидемий, квартальные старосты с конца апреля 1942 г. через отдел городского хозяйства занимались вывозом на специальные скотомогильники всех павших по каким-либо причинам животных.

Представители местного населения в подавляющем числе своем составляли весь штат сотрудников гражданской администрации городов Северного Кавказа в период оккупации. Иногородних среди них было - 181 -крайне мало. По разным причинам советские граждане шли служить новой власти. Были среди этого контингента непримиримые противники большевизма - они добровольно предлагали свои услуги. Были и те, кого заставляли идти служить гитлеровцам нужда и необходимость кормить свою семью, голодных детей. А кто-то должен был выбирать между жизнью и смертью. К таким, как правило, относились бывшие военнослужащие Красной Армии, попавшие в плен.

Городские управы всю свою деятельность осуществляли под жестким и постоянным контролем немецких военных комендатур во главе с комендантами. В оккупированном Краснодаре резиденция бургомистра города и немецкая комендатура размещались даже в одном месте - в здании бывшего горисполкома. В первые же дни оккупации коменданты проводили ряд мероприятий, которые закладывали основу для последующего функционирования гражданских структур новой власти. В частности, они назначали бургомистров, издавали приказы об обязательной регистрации всех коммунистов, делали распоряжения о прикреплении к биржам труда неработающих граждан и т.д.

Коменданты городов и бургомистры работали в постоянном контакте. Зачастую, сложно было разделить их конкретные функции по управлению городским хозяйством. В Ставрополе с первых дней оккупации комендант и бургомистр приказы и распоряжения издавали даже общим номерным перечнем. Приказ № 1 – за подписью бургомистра, приказ № 2 – за подписью коменданта и т.д.

Несколько иначе механизм взаимодействия коменданта с бургомистром выглядел в Таганроге. Здесь комендант отдавал приказы от имени немецкого командования, обязательные для исполнения всеми жителями и управленческими структурами. Если же издавал распоряжения бургомистр Таганрога, то в конце каждого такого документа обязательно стояли слова - «просмотрено ортскомендантом» или «просмотрено: городской комендант». Такая практика должна была убедить население в общности политики немецкого военного командования и городского управления, сотрудники которого были местными жителями.

Военный комендант определял круг должностных обязанностей и полномочий районных начальников и бургомистров. Перечень этих обязанностей был довольно внушительным. Так, в приказе немецкого коменданта города Нальчика от 28 декабря 1942 г. отмечено 9 пунктов, в каждом из которых расписаны конкретные шаги бургомистров по их выполнению. Это разбор различных споров между гражданами, наложение административных взысканий, обязанности бургомистров по защите населения от пожаров, уход за могилами немецких, и румынских солдат, взимание сборов за услуги населению и другие.

Чтобы держать под постоянным контролем деятельность бургомистров и районных начальников, немецкие коменданты предписывали им регулярно информировать коменданта о своей работе. Так, комендатура г. Нальчика в конце ноября 1942 г. обязала всех районных шефов дважды в неделю - по вторникам и пятницам, присылать в ее отдел №VII курьеров с донесениями. Обратно в районные управы курьеры доставляли письменные распоряжения, приказы и другие директивные документы немецкой комендатуры для их последующего исполнения.

Наступательно и решительно действовали немецкие власти и в таком важном вопросе, как информирование городского населения о всех приказах и распоряжениях оккупационных органов управления. Местные газеты выполняли здесь в большей степени вспомогательную роль. Не все жители могли, а многие просто не хотели подписываться на газеты оккупационной власти. Поэтому, скажем, в Таганроге комендатура 2 мая 1942 г. довела до сведения всех жителей служебное объявление. В нем речь шла о создании в городе 112 специальных мест-стендов, на которых предполагалось вывешивать все документы новой власти. Населению вменялось в обязанность возможно чаще посещать такие стенды и знакомиться с содержанием распоряжений, приказов и других нормативных актов. Жители Таганрога предупреждались: «В будущем никто не сможет отговариваться тем, что он тот или другой приказ не читал».

Городские и районные управы свой рабочий день регламентировали в соответствии с требованиями оккупационных властей. Устанавливая свой «новый порядок» на Северном Кавказе, немецкое командование «не забыло» ввести новое исчисление - по берлинскому времени. Стрелки часов переводились на один час назад. Нельзя сказать, что для оккупантов эта реформа была первостепенной по важности, т.к. осуществлялась она не одновременно и растянулась, по крайней мере, на четыре месяца. Скажем, в Ростове - на - Дону часы перевели на один час назад уже 2-го августа 1942 г. - через неделю после захвата города. В Ставрополе -11-го августа, т.е. тоже на 7-й день оккупации, а в Ейске - только 4-го ноября 1942 г.Но раньше всего на оккупированной части Юга России это изменение было произведено гитлеровцами в Таганроге - с 20-го декабря 1941 года.

Для чиновников городских и районных управ это нововведение было крайне неудобным. Так, по указанию Ейской немецкой комендатуры рабочий день начинался теперь с 6 часов утра. Перерыв был с 10 до 10.30, а заканчивалась работа в 15 часов. Следовательно, продолжительность рабочего дня в учреждениях управления оккупационной власти составляла 8 часов 30 минут. При этом на промышленных предприятиях, в торговле, в бытовых и лечебных учреждениях график рабочего дня устанавливался самостоятельно руководителями этих структур и мог не соответствовать графику работы управ. Это разночтение вносило дополнительные трудности в деятельность всего местного хозяйства. В качестве сравнения отметим, что в государственных учреждениях на освобожденной территории Краснодарского края в марте 1943 г. рабочий день начинался в 8 часов и заканчивался в 16 часов 30 минут с получасовым перерывом на обед. Таким образом, рабочий день длился 8 часов, или на 30 минут меньше, чем при немцах.

Оккупационной власти не добавляли авторитета в глазах местного населения различные ограничительные меры, затрагивавшие интересы абсолютного большинства горожан. Например, запреты на потребление электроэнергии. Во многих городах Северного Кавказа гитлеровцы вынуждены были пойти на это ввиду ее острой нехватки. В Кропоткине местная комендатура 5 ноября 1942 г. издала на этот счет соответствующий приказ. Его текст был составлен в жесткой прямолинейной форме и своим содержанием выделял представителей оккупационной власти из всего местного населения. В приказе, в частности, отмечалось: «Вследствие недостатка электроэнергии для немецких управляющих органов запрещено пользоваться электроэнергией гражданскому населению... Электроэнергией обслуживаются только квартиры районного старосты и квартиры полицейских».
Во всех крупных городах Северного Кавказа действовали немецкие военные комендатуры. Их власть распространялась также на близлежащие сельские населенные пункты. Военными комендантами были немецкие армейские офицеры. В Нальчике, после его захвата 1-й немецкой танковой армией 28 октября 1942 г., военным комендантом города был назначен немецкий офицер в звании майора. В столице Кабардино - Балкарии возглавлял «ортскомендатуру», т.е. местную комендатуру.

В Пятигорске городским военным комендантом являлся русский - Демидов. Правда, ходил он всегда в немецкой военной форме и, скорее всего, являлся кадровым офицером вермахта. Многие коменданты были причастны к репрессиям в отношении советских граждан и позже обвинялись советским правительство в преступлениях в качестве военных преступников. Только на территории Ставропольского края таких было 14 человек. Среди них:
Барт Паул - майор, военный комендант г. Минеральные Воды; фон Бекк - старший лейтенант, военный комендант г. Ессентуки; Вульф - капитан, военный комендант г. Железноводска; Майер Юргенс - военный комендант г. Черкесска и другие.

Анализ планов и практических действий немецких оккупационных властей на Северном Кавказе в 1942-1943 гг. показывает:
- у гитлеровского руководства не было четкого понимания того, что делать с захваченными землями, как ими управлять. В течение войны высшие руководители Германии неоднократно меняли свои взгляды и подходы к решению этого вопроса.
- рейхскомиссариат «Кавказ» так и не был создан в качестве структуры гражданского управления оккупированными территориями Северного Кавказа. Всё время, пока шла битва за Кавказ, на региональном уровне здесь существовало военное управление. Поэтому ответственность за все аспекты состояния и развития Северного Кавказа несло командование группы армии «А».
- в то же время, в полосе ответственности вермахта действовали низовые административные органы управления.

В городах это были управы во главе с бургомистрами, в сельских населенных пунктах – волостные управления во главе со старостами. Но и их деятельность находилась под пристальным вниманием немецких военных комендатур.
- особенностью управления Северного Кавказа стали многочисленные экономические структуры, созданные немецкой оккупационной властью для выкачивания сырьевых и продовольственных ресурсов этого богатого региона.
- при образовании всей сети административных и экономических органов управления на Северном Кавказе гитлеровское руководство шло по пути ликвидации прежней советской системы управления. Создавая первые управленческие структуры, нацисты насаждали не только свои органы власти, но и возрождали старые, российские, существовавшие до 1917 года. Это был важный элемент пропагандистского воздействия на местное населения. Такой же политический подтекст видится в подходах немецкой оккупационной власти к выборам бургомистров в городах и старост в сельских населенных пунктах. Хотя, чаще всего, это была фикция – «игра в выборы».

- следует отметить, что оккупационные немецкие власти не испытывали недостатка в кадрах для формирования всей структуры органов управления на оккупированной территории Северного Кавказа. Эта задача была решена двумя путями. Во-первых, через принуждение, когда работников бывшего советского аппарата власти оккупанты заставили занять прежние места работы. Во-вторых, отбирая среди местного населения добровольцев для замещения вакантных должностей в городские органы управления и различные учреждения городского хозяйства. Важным стимулом для таких добровольцев были довольно высокие ставки заработной платы, установленные немецкой властью.