(0 1900 - 0 1933)

Тахнаева Патимат

А. Шамхалов, молодой и перспективный ученый, получивший прекрасное мусульманское и светское среднее образование в Дагестане (в Аргвани, Ботлихе, Темир-хан-Шуре) и высшее профессиональное в Институте народов Востока РАНИОН (г. Москва), являлся членом известной в Дагестане своим авторитетом и ученостью фамилии Шамхаловых из Аргвани.

А. Шамхалов получил в семье традиционное арабоязычное образование с 1908 по 1913 годы. В 1913 г. поступил в Темирханшуринское реальное училище и одновременно продолжал учиться арабскому языку и литературе у ученого арабиста Али Каяева.

Реальное училище окончил в 1919 г. В 1920 г., с утверждением Советской власти, был назначен Отделом просвещения инструктором по народному образованию в Андийском округе, в том же году окончил краткосрочные педагогические курсы в Темир–Хан–Шуре. Был переведен заведующим Отделом Народного образования Андийского округа. В 1921 г. по поручению наркома просвещения Саида Габиева организовал в Буйнакске школу на аварском языке и заведывал ею, одновременно учился в Гостехникуме в специальном педагогическом отделении. Летом 1922 года уже состоял преподавателем на педагогических курсах в Буйнакске и преподавателем математики в приготовительном отделении педагогического техникума. В том же году в течение трех месяцев состоял редактором аварской газеты «Горская беднота», издававшейся агитпропом ДК РКП (б).

В августе 1923 г. был командирован Наркомпросом на учебу в Москву в Институт Востоковедения. Еще до окончания Института востоковедения, в 1927 г. (курс по сектору арабского и персидского языка), в 1926 г. был зачислен аспирантом, поэтому в институте в аспирантуре по 1929 г. (по языкознанию). В годы учебы, в 1925 г. был избран делегатом от студенчества Института Востоковедения в Ленинград на празднование пятилетнего юбилея Института Восточных языков им. Енукидзе. В этом же году был делегатом на юбилее академии Наук СССР. В 1926 г. был избран заведывающим Дагестанской секции Центрального Издательства Народов СССР от Дагестанского землячества в Москве.

В 1928 г. Абдулатип Шамхалов, как член комитета НДА (Нового Дагестанского алфавита, 1928 г.), вместе с московскими (профессора Н.Ф. Яковлевым, Н.А. Баскаковым, Л.И. Жирковым, А.С. Башкировым) и дагестанскими коллегами (Г. Гаджибеков, О. Омаров, Б. Чобан-заде) – являлся соавтором проекта латинизированных дагестанских алфавитов.

В 1929 г. по просьбе правительства ДАССР Абдулатип Шамхалов был переведен в Дагестанский научно-исследовательский институт национальной культуры заведующим отдела. Вплоть до ареста, последовавшей в январе 1933 г., А. Шамхалов был занят плодотворной научной работой в области лингвистики и литературоведения.


Открытие поэта Махмуда из Кахабросо (1873–1919).

Летом 1923 года по инициативе Дагнаркомпроса в Дагестане была предпринята Аваро–андийская лингвистическая экспедиция. В ней принимали участие специалисты из Москвы Н.Б. Бакланов (архитектор), А.С. Башкиров (археолог), Л.И. Жирков (лингвист), Н.Ф. Яковлев (лингвистика и этнография) и, как писал руководитель экспедиции проф. Л. Жирков, в ее составе «по собиранию аварских песен много работал Абдулатиф Шамхалов, аварец из аула Аргвани».

О цели и задачах экспедиции проф. Л.И. Жирков писал: « Ставилась, как более близкая цель, работа чисто лингвистическая: изучение аварского языка и многочисленных языков Андийского округа, ... сама же по себе эта задача являлась настолько насущной, что ради нее участники, хотя уже заранее увлеченные горской поэзией, готовы были отодвинуть горскую поэзию на задний план». Однако с первых же шагов экспедиция столкнулась с проблемой, которая заключалась, по его словам в том, что: «…довольно трудно найти и записать действительно старую аварскую любовную песню. И все почти, привлеченные к записи певцы и сказители, давали исключительно материал по героическим песням. …Любовных песен не было». Поиски «старой героической песни, или любовной, тоже непременно старой» длились, по признанию профессора «довольно долго», поскольку «творчество новых и современных поэтов устранялось в надежде, что до него дойдет очередь и после».

Так бы и билась экспедиция в поисках старой аварской песни, отвергая напрочь новые и современные, если бы однажды «молодой аварец», которого в экспедиции решили «привлечь к самостоятельной записи песен», не проявил инициативу. Л.И. Жирков, который чуть позже даст высочайшую оценку творчеству Махмуда из Кахаб-росо, как руководитель экспедиции методично заметит: «Первый же принос его оказался на три четверти состоящим из новых «махмудовских» песен».

Однако ознакомившись с поэтическим материалом «махмудовских песен», который принес «молодой аварец из аула Аргвани», проф. Л.И. Жирков буквально восклицает: «Когда же, наконец, первая махмудовская песня была прочтена и переведена, то оказалось, что мы стоим перед литературным явлением огромной важности, явлением, совершенно неизвестным научным кругам и европейскому обществу». «Первой махмудовской песней», которая по словам Л.И. Жиркова «прославилась решительно по всем аварским аулам», была «Мариам»:

Цо панаяб хIухьел бухIулеб рекIел
КIвеларищ босизе, самаъалъул накIкI?
Соролел лугбузул бугеб гIакъуба!
ГIарз хъван кьеларищ, хъахIил зодил хьухь? ...

в подстрочном переводе эти строчки у А. Шамхалова звучали так:

Мой вздох от смущенного сердца
Не возьмешь ли, о туча небесная?
От дрожащего тела в мучении написана жалоба,
Ты не снесешь ли ее, о легкое облачко?

Проф. С.М. Хайбуллаев, много лет исследовавший вопросы истории собирания и систематизации творческого наследия Махмуда, утверждал, что первые подстрочные переводы стихов Махмуда, признанные специалистами как очень точные, были сделаны именно Абдулатипом Шамхаловым.

Интерес молодого человека Абдулатипа Шамхалова, к тому времени уже получившего традиционное богословское образование и выпускника Темир-хан-шуринского реального училища, к творчеству поэта был не случаен. Творчество Махмуда в семье Шамхаловых, в Аргвани, любили и знали не понаслышке. В 1914 г. около полугода Махмуд был дибиром их селения и являлся кунаком старшего брата Абдулатипа, Муртузали Шамхалова. Проф. С.М. Хайбуллаев пишет, что в числе певцов, кому Махмуд доверял исполнение своих произведений, при этом требуя от них, чтобы они в чистоте сохраняли авторский текст, не изменяя и не дополняя, находился аргванинец Биякайил Абдусалам, его современник. По всей видимости, тогда, в июле 1923-го, со слов сельчанина Биякайил Абдусалама, Абдулатип впервые и записал песни Махмуда.

В 1926 г., в отдельной статье, посвященной поэту Махмуду, проф. Л.И. Жирков, отмечая «роль Махмуда из Бетль–Кахаб–Росо в аварской литературе – роль новатора», заметит о том «исключительном пиетете», которым окружали его имя аварцы и, который – «может сравниться с положением Пушкина в русской литературе». Действительно, Махмуд в горах был очень популярен. Современник поэта Гамзат Цадаса писал, что после того, как в горах появились песни Махмуда, произведения других поэтов начали забываться и слушатели требовали только песен Махмуда.

Однако записать песни Махмуда было сложно. Певцы не слишком охотно делились своими знаниями текстов песен Махмуда, если не сказать – не хотели делиться с другими, словно сохраняя таким образом свой неповторимый репертуар. Проф. С.М. Хайбуллаев приводит в своих махмудоведческих исследованиях ряд ярких показательных тому примеров, один них – о слепом Абдулазизе из Кахабросо, любителе и знатоке поэзии Махмуда – когда к нему обращались с просьбой прочитать стихи Махмуда, таких людей он сажал напротив себя, заставлял их класть свои руки на его колени, чтобы они не могли записать стихи тайком. Не менее изворотливо поступали и другие известные знатоки песен Махмуда. С подобного рода отказом сталкивался и Абдулатип Шамхалов, он описал такой случай, который с ним произошел в с. Игали в 1925 г.: «Игьалиса ГIумар абулев кочIохъанасда МахIмудил цо кечI ахIейилан абураб мехалъ, гьес къабул гьабичIо ахIизе».

По окончании экспедиции Л.И. Жирков не только написал работу о Махмуде, но и обратил серьезное внимание культурной общественности Дагестана на величие поэта, на необходимость сбора его творческого наследия и издания в полном объеме.

Заслуга Абдулатипа Шамхалова заключается не только в «неожиданном» открытии «аварского Пушкина» в далеком июле 1923-го, а в том, что на основе собранного им в экспедиции материала, дополненного текстами (записанных братьями Багадуром и Саладином Малачихановыми), спустя три года после аваро–андийской экспедиции впервые были изданы сборники песен Махмуда: «ХъахIабросулъа МахIмудил кучIдузул мажмугI», Буйнакск, 1926 (сост. А. Шамхалов); «ХъахIабросулъа МахIмудил кучIдузул мажмугI», Буйнакск, 1928 (сост. А. Шамхалов). Здесь необходимо заметить, что тогда же, по окончании знаменитой экспедиции, в августе 1923 г. Абдулатип Шамхалов был командирован Наркомпросом Дагестана на обучение в Институт народов Востока (г. Москва).

Спустя еще три года после издания первого поэтического сборника Махмуда, в 1929 г. Абдулатип Шамхалов (который на протяжении ряда лет, будучи уже аспирантом института, продолжал методично собирать на полевой практике аварский фольклор), издаст сборник «Авар миллаталъул некIо заманаялъул кучIдулги харбалги данде гьабураб мажмугI» («Сборник старых аварских песен и рассказов», Махачкала, 1929) тиражом в 2 тыс. экземпляров. В нем были представлены произведения аварского устного народного творчества разного жанров, а так же авторские произведения Али-Гаджи из Инхо, Махмуда из Кахабросо, Гамзата из Цада, Абурашида из Аракани и др. аварских поэтов, впервые сопровожденные их краткими биографическими портретами.

Книга мгновенно приобрела в горах огромную популярность. Примечательный отзыв об этой книге встречается в воспоминаниях аварского писателя и поэта, уроженца селения Тлондода, Магомеда Шамхалова: «...Откуда и каким образом – не помню, но в ту же пору моему другу детства Асхабу достался сборник аварских песен, изданный мавраевской типографией. Сборник был отпечатан аджамским шрифтом на аварском языке и был составлен Абдулатипом Шамхаловым из Аргвани. О, какую ценность эта книга имела в Аварии! Асхабу за неё предлагали маузер. А в обмен на маузер, рассказывали тогда, можно было привести во двор корову».

Магомед Шамхалович, который вошел в литературу как поэт (1954), тонкий знаток и ценитель аварского устно-поэтического творчества, высоко оценивал значение этой книги А. Шамхалова. Он утверждал, что «в определенном смысле именно эта книга открыла аварцам их большого поэта Гамзата Цадасу». Следующее пояснение Магомеда Шамхаловича в полной мере можно отнести и к остальным авторам, включенных А. Шамхаловым в свой сборник: «Разумеется, задолго до выхода названной книги Гамзат был довольно широко известен в горах. Передаваясь из уст в уста, из рук в руки, отдельные его произведения доходили порой до самых отдаленных уголков Аварии. Но доходили со значительными искажениями: где-то не хватало строк, какие-то слова заменялись другими - кто во что горазд. …Публикация ограждает творчество любого поэта от подобных безжалостных издевательств и диких расправ. Вместе с тем читатель по публикации имеет возможность объективно оценивать творчество поэта. Гамзат очень не любил, когда в его стихах что-либо изменяли, особенно, когда вставляли слова-пустышки. Будучи по натуре исключительно точным и требовательным к себе, Гамзат того же требовал и от редакторов. …Абдулатип Шамхалов, к чести его, оказался на высоте: он без всяких искажений обнародовал в своем сборнике ряд талантливых стихов Гамзата Цадасы.

… Впервые в этой книжке появились биографические данные о Цадасе. Пусть не с достаточной полнотой, Абдулатип Шамхалов все же по достоинству оценил талант Гамзата и художественную самобытность его творчества». Очень скоро эта книга станет библиографической редкостью, и, к сожалению, не только по причине своей популярности…

В июне 1929 г., по окончании аспирантуры Абдулатип Шамхалов возвращается в Дагестан и вплоть до последовавшего в 1933 г. его ареста органами ОГПУ, работал в Научно-исследовательском институте национальных культур на должности научного сотрудника. Будучи профессиональным лингвистом А. Шамхалов успел к тому времени опубликовать еще две книги на латинице «Свод орфографических правил аварского языка» (Махач-Кала, 1931) и русско-аварский словарь «Общественно-политическая терминология» (Махач-Кала, 1932).

Известно, что для политических обвинений часто использовался вульгаризаторский «анализ» исследований ученых, произведений писателей, авторов учебников. Уникальная работа А. Шамхалова – сборник по аварскому песенному фольклору, изданный в 1929 г. тиражом 2 тыс. экз. – «соответствовала» поставленным ОГПУ задачам и была использована против ее автора. Достаточно было получить несколько соответствующих отзывов.

Отзыв директора Дагестанского НИИ национальных культур Ибрагима Алиева, утверждал, что «эта книжка безусловно идеологически вредная. …ряд песен из этой книжки, тиражировать коих, пускать в массы – значит укреплять в массах дагестанцев идеологию арабистов, идеологию имамства, шейхизма и всей прочей восточной контрреволюции». По другому отзыву, Шихабудина Микаилова, сотрудника института и коллеги А. Шамхалова, последний «извратил идеологию тем, что дал именно такой сборник, какой мы имеем. …собрав в сборник песни характеризующие старину и предков с лучшей стороны, с бравирующей их стороны, проявил узко националистические взгляды, … песни Шамилевской эпохи хотя и воспевают национальную свободу, борцов за нее, но всюду эти песни пронизаны духом ислама, борьбы за веру и газават. …Шамхалов …дал повод читателю делать ставку на прошлое, на дедовские времена, на выкорчевывание остатков, пережитков которых нам сейчас стоит таких больших трудов».

По этим отзывам А. Шамхалову, которому «сценаристы» из ОГПУ отвели роль руководителя никогда не существовавшей антисоветской контрреволюционной организации, был инкриминирован «национализм» и «панисламизм», что в советской терминологии имело резко отрицательное значение, равнозначное тягчайшему преступлению против государства и власти. А. Шамхалов был осужден в ноябре 1933 г. Тройкой при ПП ОГПУ СКК и ДАССР по ст.58-2 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы. Один из основных пунктов обвинения заключался в том, что А. Шамхалов «находясь на службе в Дагестанском научно-исследовательском институте, использовав служебное положение и недостаточную политподготовку руководства института, собрал, отредактировал и распространил 2000 экземпляров сборника аварских песен, отражающих узко-националистические и пан-исламистские толкования».

Абдулатип отбывал свой срок в одном из отделений Сиблага ОГПУ, где канул бесследно. Скорбя по загубленной судьбе Абдулатипа Шамхалова лит.работник районной газеты «Вождасул васиятал» Аббас Шейхов (1931-1978) из Мехельта в свое время сложил известный в округе плач:

Надалде гIунтIичIеб лъедарабго кар,
ЦIорол берал рараб бихьинаб гьумер,
Бице МикагIилов, киви арав дов?
КунчIи бихьилалде тIерхьун бугин цIва,
Хъвалаго хутIараб гIелмияб хIалтIи.
Бахъизеян абун нахъе лъураб тIехь,
ТIегь балаго хвелалъ къотIараб гIаркьел,
ТIор балаго цIералъ чIвараб тIабигIат.
МагIарухъе рогьел рехулеб мехалъ
Къисматалъ вижарав лъаялъул лъимер,
МугIрул газетаялъ бана духъ чIегIер,
ГIазул тIогьаз балъго тIуна духъ магIо.
ТIоцевесев гIалим, гIадатав инсан,
ГIодобе биччараб тамахаб калъай –
ГьечIо гIадан рокъов, къан буго нуцIа,
Къеда сагIат буго досух гIодулеб.
Дун пикрабалъ вуго довгун сардида
Соролеб, цIоролеб буго дир хиял.
Къисматалъе гIайиб рехун щибилеб,
Къваридаб гьинал ракI лъида чучилеб.
Дов вачIунев вуго дихъе квер лъезе,
ЦIияб кечI хъвачищан дида гьикъизе.
РекIелъ цакъ рекъараб киритикагун,
Пахрулъи гъанкъулеб хинаб рецц-бакъгун.
Дун валагьиялде гьечIо ракьцояв –
ЦIакъ рикIада довги, пикрабалъ дунги.
ГьечIо гIадан рокъов, къан буго нуцIа,
Къеда сагIат буго досух гIодулеб.

Заключить очерк о первооткрывателе Махмуда и его лучшей работе об аварском песенном творчестве (который, собственно, и начался у А. Шамхалова с популяризации творчества Махмуда) хотелось бы отзывом, настоящим, не заказанным и принадлежащий перу аварского поэта и писателя Магомеда Шамхалова: «Книга А. Шамхалова первый своеобразный аварский альманах, в котором нашлось место и народным, и авторским песням. Эта книга сохранила для народа богатое наследие устного творчества, которое, не будь оно напечатано, возможно, не дошло бы до наших дней. Разве мало стихотворений Махмуда из Кахаб–Росо, Алигаджи из Инхо, Чанки из Батлаича, Эльдарилава из Ругуджи или песен безызвестных певцов кануло в вечность исключительно из-за того, что в свое время недоставало людей, которые бы взяли на себя тяжелый труд по их собиранию и изданию?».

Послесловие.

В марте 1962 г. Постановлением Президиума Верховного суда Дагестанской АССР Постановление Тройки при ПП ОГПУ СКК и ДАССР от 13 ноября 1933 г. в отношении Шамхалова А. было отменено и дело прекращено за недоказанностью обвинения.
В 2011 г. Институтом языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы ДНЦ РАН был издан «Сборник старинных аварских песен и рассказов» (сост. Абдулатип Шамхалов. Второе издание. Махачкала, 2011. – 352 с. авар.яз.) был переиздан тиражом 300 экз.

Причастность: