Личности

Личности  »   ДОНОГО МУХАММАД

ДОНОГО МУХАММАД

(0 - 0 1889)

Доного Хаджи Мурад

ДВАЖДЫ НАИБ

Незаурядная личность прошлого, государственный деятель, военачальник, представитель науки. Таким был Доного Мухаммад, бывший наиб Шамиля, а затем царский наиб, масштаб и уровень незаурядной личности которого еще по достоинству не оценены.

Семья Доного происходит из высокогорного небольшого селения Гоцо, расположенном на высоте 1870 метров над уровнем моря, о котором в народе говорили, что «само Гоцо-то не место, но мест из него видно много».
По хунзахским преданиям, во времена «великой смуты» (17 век) при правлении Догру Нуцала, Доного были переселены из Хузаха, столицы аварских ханов в Гоцо для несения пограничной службы, где и остались навсегда. Это был один из знатных родов Аварии, который имел некоторые родственные отношения с Аварским ханским домом. Представители этого рода находились в привилегированном положении, и пользовались влиянием не только в своем ауле, но и за его пределами сумели найти подобающее место среди сторонников имамата и, проявив достаточно активную деятельность на стороне последних, обеспечили сохранность своего былого положения и прав. 
Доного МухаммадДоного Мухаммад получил обычное для того времени в Дагестане мусульманское образование, сочетая учебу с боевыми действиями: «... Когда он был муталимом в ауле Могох, выходил с Хаджи Мурадом в набеги на жителей плоскостных аулов…».
Во время одного из сражений с царскими войсками Доного Мухаммад, раненый в ногу, попал в плен к русским, и после перевязки вместе с другими пленными был заточен в тюрьму. После выздоровления пленных иногда отпускали, если они давали клятву, что больше не будут участвовать в военных действиях. Давая клятву, горцы должны были оставлять на бумаге какие-нибудь знаки или отпечатки пальцев.
То же самое потребовали от выздоровевшего Доного Мухаммада, который вместо отпечатков пальцев дал письменное заверение в том, что пока он будет в заключении, не будет сражаться с русскими, а как только его выпустят, то продолжит борьбу с ними.


«Оказывается, ты умеешь читать-писать», - удивились русские и тут же повели его к генералу И.Д. Лазареву. Он повелел ему прочитать письмо, полученное от Шамиля. Письмо было написано в резкой форме. При передаче содержания Доного Мухаммад еще больше усилил его резкость. Генерал, разозлившись, повелел новому писарю написать письмо в таком же оскорбительном тоне. Тот и на этот раз еще сильнее сгустил краски. Получив письмо, Шамиль очень удивился резкости, не характерной для посланий генерала. Мюриды, бывшие при этом, сообщили имаму, что бывший их сторонник Доного Мухаммад теперь служит у русского генерала писарем».
Близкие хунзахские родственники Доного Мухаммада Химмат Каригишил и Чопанов Али Клич, воевавшие на стороне русских в Дагестанском конном иррегулярном полку, приложили много усилий, чтобы облегчить участь пленного.


Благодаря их хлопотам и поручительству, он был принят на русскую военную службу. Несмотря на уговоры имама Шамиля, передаваемые через лазутчиков посредников, Доного Мухаммад не вернулся назад. Кроме того, горец женился на дочери узденя Раджаба из селения Нижний Дженгутай Хайбат.
В это время в войске имама Шамиля служили два брата Доного Мухаммада: старший - Хамзат (бывший начальником сотни у имама) и младший - Карагишил Мухаммад. Пригласив братьев к себе, имам потребовал от них, чтобы они привели Доного Мухаммада к нему, в противном случае он обещал посадить их отца в яму. Такому наказанию подвергались в имамате родственники изменников.


Хамзат приехал за братом к русским. Мухаммад отправил его назад, уверив, что догонит его, но так и не выехал за ним. Вновь поехал Хамзат к брату, но уже с поручением отца: привести Мухаммада или убить его. Когда брат не захотел поехать с ним, Хамзат попросил его показать ему кинжал, подаренный генералом (по преданию И.Д. Лазарев подарил Доного Мухаммаду шашку за то, что однажды последний спас ему жизнь во время военных действий. – Д.Х.М.). «Клянусь Аллахом, покажу, но рукоятку оставлю у себя», - сказал Доного Мухаммад, подозревая, что его хотят убить. Хамзат, поняв, что брат догадался о его намерениях, рассказал ему о положении отца и его велении. Мухаммад сказал, что вернется к имаму, но прежде надо поехать в Верхний Дженгутай, где на крыше одного большого дома находится отличная пушка. Его охраняет русский караул. Хамзат тут же понял его замысел. Вместе с братьями Мухаммадом, Карагишил Мухаммадом и еще двумя земляками ему удалось перебить караул, спустить с крыши пушку и доставить ее к Шамилю.


Шамиль, довольный приобретенной пушкой, простил Доного Мухаммада, сказав, что ему нужнее мужественные воины и их мудрый отец, чем русский писарь.
Существует и другая версия бегства Доного Мухаммада к Шамилю, которая приводится в «Книге воспоминаний» зятя имама Шамиля Абдурахмана Гази Кумухского.
«Однажды наиб Абакар Хаджи из Акуша организовал для набега на даргинский аул Охли отряд во главе с командиром его (Доного М. – Д.Х.М.) братом, известным смельчаком Хамзатом из Гоцо. На окраине аула Охли стояли караульные казармы с небольшим орудием на крыше для тревоги. Нападавшие приготовили деревянную лестницу и арбу, вечером подошли к аулу, окружили казарму, а на крышу взошел мухаджир из Акуша Таймаз по кличке «серебряный нос» с двумя мюридами. Они убили солдата, охранявшего орудие, сбросили пушку с крыши на землю и, погрузив на арбу, увезли.


На следующее утро дали понять жителям Охли, что орудие захватили мы. Наиб Абакар Хаджи вернулся в Гергебиль и отдал эту пушку опытному кузнецу расширить жерло «путем крошения». Кузнец расширил и затем выстрелил из нее, и пушка разорвалась на две части. Кузнец, стоявший рядом, погиб.
Когда об этом стало известно И.Д. Лазареву, то он сообщил наибу Абакару Хаджи, что русскими пушками мы не можем владеть. Конечно, Лазарев был не прав, ведь все наши пушки были отбиты у русских и, несмотря на это, они были управляемы в боях. А так как этот Хамзат оказался при угоне пушки из караульного пункта в Охли, то наиб Доногоно Мухаммад (который в то время находился при Лазареве) не смог спокойно работать. На него могло пасть подозрение в участии в этом деле. Так он и оказался у Шамиля».

По воспоминаниям современников, переход происходил примерно следующим образом. Посланный из сел. Дженгутай в укрепление Темир-Хан-Шура за получением месячного содержания для чинов приставства, Доного Мухаммад точно и добросовестно выполнил данное ему поручение, отправив по назначению через сопровождавших его нукеров всю полученную им казенную сумму. Затем, с причитающейся ему за месячную службу зарплатой и молодой женой, бежал в Нагорный Дагестан. В письме к своему бывшему начальнику Лазареву он благодарил последнего за сердечное и внимательное отношение к нему, просил его извинить «за грехи пылкой молодости, безутешной тоски по Родине и чрезмерной преданности религии и обычаям отцов. Этот бескорыстный чисто рыцарский поступок в отношении врага так понравился имаму Чечни и Дагестана, что он предоставил в его распоряжение одно из важнейших приграничных наибств – Араканского.


Следует отметить, что переход Доного Мухаммада к Шамилю был совершен не из каких-то корыстных соображений, а произошел в то время, когда в делах Шамиля уже наметились признаки ухудшения. Пробыв у русских некоторое время, и вполне осознав силу царского оружия, он, тем не менее, посчитал нужным вернуться в горы и включиться в борьбу горцев за независимость. Вначале Доного Мухаммад работал кадием в ауле Буцра. Затем он стал пятисотником в войске Шамиля, и, наконец, был назначен имамом наибом Аракани и Гимры.

«…Над Аракани и Гимрами наибом был Ибрахим, сын Бартыхана, павшего «мучеником за веру» при сражении под Ахульго. Бартыхан приходился дядей Шамилю. Ибрахим был помощником в его делах; был добрым, молчаливым и храбрым человеком; долго был наибом. Затем он был смещен и на его место был назначен Доного Мухаммад из Гоцо». Сменивший двоюродного брата Шамиля на этом посту Доного Мухаммад «…считался у Шамиля наиболее выдающимся авторитетом за верность в службе, храбрость и ум».
В коллекции сохранившихся писем Шамиля к своим наибам и приближенным времен Кавказской войны имеется письмо имама от 8 августа 1858 г. Доного Мухаммаду, бывшему в то время на должности наиба:


«Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного!
От повелителя правоверных Шамиля его брату наибу Мухаммаду из Гоцо – мир Вам!
А затем. Оставь подателю (сего) Даде участок общественной земли (харим) у реки, которым он распоряжался. И мир.
27 зу-л-хиджжа 1274 г.
Оставь также нашему брату Ибрахиму место, где косят траву на общественной земле у реки, ведь он говорит, что нуждается в этом наделе».


Доного Мухаммад «был одним из видных наибов Шамиля. В народе о нем сохранилась память как о честном, стойком борце, оставшемся верным своему имаму до конца и даже много позже его пленения. Если царское правительство пощадило его и оставило ему его состояние, то только потому, что он был очень влиятельным человеком. Вероятно, он в свое время был самым почетным, влиятельным и известным человеком среди аварских округов. Доного был также самым богатым человеком в этих районах».

Уже после смерти Доного Мухаммада, военный губернатор Дагестанской области генерал-лейтенант князь Н.З Чавчавадзе в рапорте от 27 апреля 1890 г. на имя главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, командующего войсками Кавказского военного округа генерала от кавалерии С.А. Шереметева давал высокую оценку деятельности Гоцинского:

«Ротмистр Магома Доногоно Гоцинский происходил из видной узденской семьи (по преданию Доного Мухаммад был бекского сословия, а его дети – чанка, т.к. их мать происходила из узденей. – Д.Х.М.). Он представлял собой в Дагестане историческую личность и обращал на себя особенное внимание начальства; не без основания пользовался он среди населения известностью как ученый на арабском языке и это обстоятельство всегда выделяло его из массы местного населения; на него даже обращено было внимание Шамиля, умевшего выбирать себе сподвижников, и разными искусственными мерами успел привлечь его к себе на службу и сделать его своим наибом».
Существует и вполне обоснованное мнение о том, что Доного Мухаммад все-таки не пользовался полным доверием, как со стороны русской администрации, так и окружения Шамиля, которое смотрело на него как на человека, служившего русским. Таким образом, и та, и другая сторона были неравнодушны и недружелюбны к личности строптивого наиба. Этому способствовали и его прямая, резкая натура, слишком самостоятельный независимый характер.


В конце августа 1859 г. Доного Мухаммада не было в числе защитников Гуниба вместе с имамом Шамилем. И причиной этому было не предательство, как это представлялось в советской историографии, а то, что многие горцы, сподвижники имама не успели добраться до Гуниба.
После взятия русскими войсками летом 1859 г. столицы Шамиля Ведено, имам спешно направлялся в Гуниб, стараясь занять там оборону. По другому направлению в сторону Гуниба продвигался отряд князя Барятинского, пытаясь достичь вершины первым. В результате те из горцев, которые успели добраться до Гуниба вместе с Шамилем, оказались в кольце русских войск, прибывших сюда позднее. Тех же, которые не успели это сделать, обвинять в предательстве, никак нельзя.


Царское командование, используя авторитет Доного Мухаммада среди горцев и зная, что и имам Шамиль благожелательно относится к своему наибу, отправило его на переговоры с имамом в Гуниб, надеясь на положительный результат. После осады Гуниба «от князя Барятинского было получено письмо с текстом на арабском и русском языках. В письме говорилось, что это требование (отпустить Шамиля с семейством в Мекку. – Д.Х.М.) невозможно, пока имам не встретится с великим падишахом. Письмо это доставили поручик кади Мухаммад из Верхнего Дженгутая и старый наиб имама Доного Мухаммад из Гоцо Аварский. Имам оставил у себя письмо князя Барятинского, вернул их обоих к князю, заявив, что подумает об этом».

Оставаясь до последнего сторонником имама Шамиля, Доного Мухаммад перешел на царскую службу депутатом в Гунибский окружной суд только 27 ноября 1860 г. «После покорения Дагестана и пленения Шамиля, на Гоцинского было обращено внимание всех правителей Дагестана. С 1860 г. он был принят на государственную службу. 29-летнею примерною службою он доказал, что в нем не ошиблись - человек он был даровитый, умный и честных правил. Эти качества составили ему громкую известность по целому Дагестану, он был очень популярен, пользовался большим уважением и доверием не только горцев, но и всех тех, которые когда-либо имели с ним дело. Будучи хорошо знакомым с делами Дагестана и с условиями местной жизни, он всегда был полезен своими советами и благодаря своему влиянию мог часто предупреждать брожения умов и своим разумным действием сдерживать порывы фанатизма…Более 25 лет он занимал должность наиба и как наиб, он всегда отличался усердным и полезным исполнением своих служебных обязанностей и не оставлял ничего лучшего желать, о боевых же заслугах его свидетельствует его послужной список.


В конце мая 1869 г. Доного Мухаммад в чине прапорщика милиции, находясь в отряде под командованием военного начальника Среднего Дагестана генерал-майора И.Д. Лазарева выступает в Ункратль для усмирения партии горцев-мятежников и их предводителя Каракуль-Магомы, напавших на лагерь трех рот Куринского полка, заготовлявших в Тиндийском обществе строевой лес для укрепления «Преображенского».
Появление отряда в труднодоступных местах вызвало смятение у восставших горцев, и по требованию генерала Лазарева участники беспорядков добровольно сдались, за исключением самого Каракуль Магомы, зятя его и еще семи горцев, отказавшихся сдаться.


«Чтобы захватить и этих последних, генерал-майор Лазарев послал за ними: Хаджио, Тилитлинского наиба прапорщика Муртузали Магомет-оглы и Магому Доногоно-оглы.
Под видом переговоров, посланные проникли в самые завалы и там захватили начальника мятежа с его семью сообщниками».


Доного Мухаммад был на хорошем счету у царского командования на Кавказе и успешно продвигался по служебной лестнице: 28 июня 1862 г. он назначается командиром 5-й сотни Дагестанской постоянной милиции, которой командовал до 1883 г.; 17 декабря 1864 г. - за «отлично-усердную службу» произведен в подпоручики с пожалованием пожизненной пенсией 200 руб. в год.; 7 ноября 1865г. - назначается Койсубулинским наибом и на этой должности бессменно пробыл до конца своей жизни; 10 февраля 1870г. «за отлично-усердную службу» ему жалуется дополнительная пенсия в размере 150 руб. в год.
Он оказался на вершине своего неограниченного влияния на горцев. Родственные отношения с хунзахскими ханами, богатство, ученость, удачные переходы из одного лагеря в другой и жесткая натура сделали из него настоящего феодала.


Самовластие Доного Мухаммада проявлялось не только относительно горцев, но и относительно царских властей. Наиб любил действовать самоуправно, хотя был вынужден выполнять приказы вышестоящих. Он был против всех культурных и хозяйственных мероприятий царских властей, хотя об этом он дал понять только своим приближенным. Он был против проведения дорог в горный Дагестан, объясняя это так: «Дагестан похож на закрытый сундук, если проведут туда дороги, он станет открытым». Когда горцы, привлекаемые к дорожным работам, жаловались на тяжесть этих работ, Доного Мухаммад восклицал некоторым из них: «Раз не захотели сражаться вместе с имамом Шамилем, то теперь копайте ртом, поделом вам».

Царские власти никогда не верили ему, хотя использовали его для борьбы против других враждебно настроенных элементов в Дагестане. По словам одного из царских начальников, характеризующих Доного Мухаммада, это было «единственное дубовое дерево в Дагестане и то гнилое».
15 ноября 1871 г. Доного Мухаммад производится в поручики милиции, 3 июля 1872 г. - зачисляется по армейской кавалерии, 17 ноября 1875 г. - производится в штабс-ротмистры.
К 16 апреля 1877 г. по всей территории Большой Чечни стало распространяться восстание под руководством чеченского лидера Алибека Хаджи. Одновременно появились отдельные случаи сопротивления властям в Аргунском округе. 17 апреля произошли волнения в Аухе, и укрепление, находившееся там, оказалось под угрозой. В апреле-начале мая 1877 г. появились первые «признаки брожения» и в Дагестане.


В связи с событиями в Ичкерии царская администрация сформировала особый нагорный Дагестанский отряд из примерно 3 тысяч бойцов с целью недопущения людей Алибека Хаджи в сторону Ботлиха, а также оказания «содействия войскам Терской области к усмирению мятежа, обнаружившегося в пограничных с Дагестанским обществах». Во главе этого отряда был поставлен князь Александр Давыдович Накашидзе, начальник Аварского округа, вследствие чего перебравшийся тогда на время в Ботлих.

«В то время, когда в Чеченской области происходили упомянутые сражения и имели место смуты, генерал Меликов (Леван Иванович Меликов - управляющий Дагестанской областью и одновременно командующий войсками, генерал-адъютант. – Д.Х.М.) отправил из крепости Темир-Хан-Шура военный отряд для оказания помощи (отряд Накашидзе. – Д.Х.М.) упомянутому выше генералу. Вместе с ним Меликов отправил еще и наибов, поставленных (русскими), причем с их отрядами – конницей и пехотой. Были же это такие лица, как Мухаммад Дженгутайский, Мухаммад Гоцинский, Парзулав Чиркейский и Дибир Хунзахский (Авари) – сын Инквачилава. Наибам этим Меликов приказал тут ни в коем случае не покидать отряд, состоящий из солдат, до тех пор, пока не придут дела в надлежащий порядок… В конце концов, произошло великое сражение и имело это место в селении Данух. Данухцы не смогли, однако, противостоять тут неверным, их помощникам из числа мусульман, которые находились тогда вместе с ними, и дагестанской знати. Произошло же это из-за многочисленности их».

К 17 мая 1877 г. полковник А.Д.Накашидзе, ранее дислоцировавшийся на Андийских высотах, а затем действовавший в пределах Чеберлоевского общества, подошел вместе со своим отрядом через Ботлих к селению Сиух Гумбетовского общества. Там он, применив артиллерию, атаковал и разбил отряд «мятежников», в результате чего 80 горцев было убито, 100 человек – взято в плен.


С 8 по 11, 14 и 15 июня Доного Мухаммад, находясь в отряде А.Д. Накашидзе участвовал в стычках и перестрелках с мятежниками в Иланхевском ущелье у сел. Шеитль, в Шальянском лесу и у селения Келиятль; с 16 по 18 июля отряду удалось взять Аклдинские завалы у селения Асахо; 17 июля произошла перестрелка у селения Басой; 12 августа – дело на высотах Гомардух и у селения Дышне-Ведено; 16 августа – перестрелка у селения Эрсеной и дело у селений Центорой и Курчалой; 25 августа – дело в балке Арджинакх; с 26 по 28 августа – перестрелка частей отряда с партией Уммы Дуева; 5 сентября – перестрелка с мятежниками у Георгиевского моста на Салтинских высотах.
11 сентября при следовании частей соединенного Нагорно-Дагестанского и Гунибского отрядов к укреплению Хаджал-Махи произошла стычка и перестрелка с мятежниками у селения Кака-Махи, а до этого (10 сентября) отряд занял селение Куппа.


26 сентября отряд вступил в схватку с восставшими горцами близ селения Акуша, и в местности Дуз-Майдан завязалась перестрелка.
Об авторитете и значимости личности Доного Мухаммада у царской администрации на Кавказе поется в аварской народной песне «Захват Цудахара». В ней говорится, что когда началось возмущение в горах, где объявился новый имам, и к нему стали стекаться восставшие горцы, князь Л.И. Меликов отправил письмо в Тифлис Наместнику с сообщение ему об этом:

И те, кто получали от нас жалованье, сразились против меня,
И судейские чины подло схитрили,
И солдаты мои лишены сейчас провианта,
А сам я всего абсолютно лишен.
Так что же тут сможет «вылечить этот Дагестан?»

Наместник, проведя совещание со своим окружением «отбил следующую телеграмму» Меликову:

Пока жив Мухаммад Гоцинский,
Разве оставит он солдат твоих без провианта?
Пока Койсубулинские войска находятся под рукой,
Как же ты, Меликов, можешь быть лишен всего?
А поэтому, если уйдет сейчас гордый Дагестан из рук твоих,
То на трон твой я поставлю солдат,
А тебя просто засуну в их среду.

9 сентября 1877 г. группа горцев заняла укрепление у Салтинского моста, перебив находящихся там солдат, некоторым из которых удалось спастись. В связи с этим чрезвычайным происшествием генерал Л.И. Меликов направил к начальнику Ботлиха князю Н.З. Чавчавадзе посыльных и князь А.Д. Накашидзе, находящийся вместе со своим отрядом в это время на Андийской горе, был послан на помощь.


В конце сентября военные события начали разворачиваться близ селения Леваши. Царский отряд находился в это время в самом селе, где припасов было явно недостаточно. «Вот поэтому-то главарь русских и отправил тут триста солдат для взятия припасов из селения Урма, а вместе с ними он послал Мухаммада Гоцинского – сына Доного и еще Парзулава Чиркеевского, которых должны были сопровождать их всадники.


В Урма находилось тогда 1500 повозок с сухарями, которые были складированы там неверными на случай нужды. И вот, когда названные 300 солдат, а также Мухаммад и Парзулав, вместе с всадниками, взяв сухари, стали возвращаться из Урма, то, подойдя к ровному пространству, известному как Дибха, увидели они войско, состоящее из мюридов, которое спускалось с горы Хакунак. Главарь русских (князь Магалов. – Д.Х.М.) заторопился тут с устройством укрепленного лагеря в каком-нибудь подходящем для этого крепком месте».
4 октября на рассвете к вагенбургу князя Л.И. Меликова, сооруженному из повозок с сухарями подошел князь Накашидзе со своим конным конвоем и вскоре организовал атаку на горцев, рассчитывая, что победа, если ее удастся одержать, «преградит мятежникам путь на плоскость». В конце концов «мятежники» эти были обращены царской армией в бегство» .


Далее события происходили следующим образом. 5 октября князь А.Д. Накашидзе, выступив из Левашинского лагеря, взяв с собой 4 роты солдат и 2 артиллерийских орудия, отправился со всем этим в направлении Кутиша, где произошел бой, в результате которого горцы «искали спасение в бегстве».
За военные отличия, оказанные в делах с мятежниками 3-5 октября 1877 г. у селения Леваши Доного Мухаммад был награжден орденом св. Станислава 2ст. с мечами и бантом.


С 19 на 20 октября 1877 г. русскими войсками был взят восставший аул Цудахар, разрушенный затем до основания. После сражения и занятия войсками Цудахара «генерал Меликов отправил на Гергебильскую гору Мухаммада Дженгутайского вместе с отрядом русских и с мехтулинскими всадниками. Они все должны были тогда стоять на названной горе. Далее, этот же генерал одновременно отправил на Ирганайскую гору Мухаммада Гоцинского с отрядом русских и всадниками, собранными из селений равнины, которые должны были призывать жителей Койсубу просить пощады у неверных и, таким образом, побудить их к заключению мира с последними».
Авторитет властного и влиятельного наиба Койсубулинского участка во многом подействовал на его восставших подчиненных, и дело мирно разрешилось: «Видя складывающуюся ситуацию, койсубулинцы (и гергебильцы) дали Мухаммаду Гоцинскому и Мухаммаду Дженгутайскому положительный ответ на их призывы и затем самолично прибыли к ним. Оба же названных лица, разрешив названную проблему, возвратились тут в Цудахар, где они заявились к генералу Меликову».


1 ноября 1877 г. царские войска во главе с генералом Л.И. Меликовым подошли к Согратлю, последнему оплоту восставших и родному селению имама Мухаммада Хаджи: «причем с четырех сторон. Сверху шел к нему Мухаммад Гоцинский, вместе с которым были Дибир Хунзахский – сын Инквачилава и Парзулав Чиркейский, а снизу шел Мамалав Чохский с милиционерами»


После ожесточенных боев, 3 ноября 1877 г. аул Согратль был занят царскими войсками, после чего в течение 5 дней царские спецслужбы выявляли различными путями и брали под арест активных участников восстания.
«В тот день к Мухаммаду Гоцинскому заявились с просьбой о пощаде следующие лица: имам Мухаммад Хаджи Согратлинский, сын накшбендийца Абдурахмана Хаджи; опытный герой Ника Кади Цудахарский; Хаджи Хамзат Телетлинский, причем вместе с членами своей семьи и со своим ученым братом Мухаммадом Телетлинсикм, сыном Мирзы. К этому Мухаммаду Гоцинскому заявились также, с той же просьбой о пощаде, все те мухаджиры и (мюриды) согратлинцы, которые находились в Согратле. Прибывали они к нему группа за группой.

Не поступили тогда так, как они, лишь некоторые из мухаджиров – те, кто находились вместе с Хаджи Уммой Чеченским…Этих мухаджиров, не ставших просить пощады, однако, атаковали мусульмане, стоявшие на стороне неверных, а именно – Мухаммад Гоцинский, его приверженцы и милиционеры. Что же касается мухаджиров, то они, со своей стороны, вступили тут в сильнейшее сражение с нападавшими, которое продолжалось затем вплоть до середины ночи…Когда же, в конце концов, положение этих всех мухаджиров стало уже явно «слабым», то одна часть из их укреплений сбежала. А другая, оставшись на месте, попросила пощады у Мухаммада Гоцинского».
Выход с повинной главных лиц восстания к Доного Мухаммаду свидетельствует о его авторитете среди горцев и царского командования.


За военное отличие, оказанное в делах против восставших горцев в Терской области в июле-августе 1877 г., Доного Мухаммад был представлен к награде орденом св.Владимира 4 ст. с мечами и бантом, установленным для мусульман.
Царская администрация продолжает отмечать заслуги Доного Мухаммада: 17 ноября 1879 г. он переведен в Лейб-гвардии Казачий Его Величества полк, 16 января 1880 г. «за отлично-усердную службу» ему был дарован участок земли под названием «Игишты» (90 десятин 980 кв.саженей).
10 апреля 1880 г. на посту Начальника области Л.И. Меликова сменил грузинский князь Н.З. Чавчавадзе. Новый начальник области хорошо знал Дагестан, служил помощником (1858), затем Управляющим Даргинским округом (1859), Военным Начальником Западного округа (1867).

Князь Чавчавадзе, прибыв в Ботлих, стал назначать наибов по Андийскому округу. При этом, однако, прежде чем назначать куда-либо наиба, Чавчавадзе разузнавал по селениям: кто именно является тут богатым, влиятельным человеком и затем одного из этих богатеев назначал наибом».
Одним из таких «богатеев», на которого обратил внимание Н.З.Чавчавадзе, был Доного Мухаммад, к тому времени уже 15 лет, служивший Койсубулинским наибом Аварского округа, имевший большой опыт и влияние среди местного населения. В своем регионе Доного Мухаммад запретил собирать с бедняков налог, называемый «солдат г1арац», в то же время был требовательным, строгим начальником. За свои хорошие дела и заботу о людях, народ проявлял к нему уважение и почет. Об этом свидетельствуют воспоминания, сказания, народные плачи, сочиненные людьми по поводу его смерти.


16 октября 1880 г. - Доного Мухаммад был награжден орденом св.Станислава 2 ст. с мечами и бантом, 6 декабря 1882 г. - орденом св.Анны 2 ст., а 30 августа 1886 г. - за отличие по службе произведен в ротмистры.
В 1888 г. во время посещения Кавказа царя Александром II с царицей Марией Федоровной, наследником цесаревичем Николаем Александровичем и Великим Князем Георгием Аллександровичем Доного Мухаммаду был пожалован перстень с рубином и бриллиантом «за отличную службу и преданность правительству, а также в память посещения Их Величеств Кавказа», по случаю чего 15 февраля 1889 г. за № 315 последовало удостоверение из Кабинета Его Императорского Величества. Из наград Койсубулинский наиб имел еще светло-бронзовую медаль в память войны 1877-1878 гг.


Доного Мухаммад был довольно состоятельным человеком. В своем ауле он имел 5 десятин родовой пахотной земли, за женой числилось 2,5 десятин таковой же земли и участок под названием «Игишты» - 90 десятин 980 кв. саженей. Помимо этого ему принадлежали земли в районе селения Атлы Буюн и др.

Доного Мухаммад, являясь высокообразованным и культурным по тем временам человеком, алимом, придавал огромное значение воспитанию и образованию своих сыновей Абдулатипа и Нажмуддина: «Он делал все от него зависящее и проявлял огромную заботу и старание для обучения своих сыновей исламским наукам…Его старший сын Абдулатип овладел всеми арабоязычными науками и шариатскими знаниями, которые в то время были вообще доступны в наших краях, обучаясь им у великолепных учителей и алимов…». Проблема книг, их приобретения или получения хотя бы для временного пользования была одной из самых трудных для ученых-арабистов Дагестана того времени. Для сыновей Доного Мухаммада такой проблемы просто не существовало: «Они, книголюбы с детства, страстные их собиратели, как только учуют, что где-то появилась какая-нибудь интересная книга, сразу пишут своему состоятельному отцу, а он, гордый за талантливых, и увлеченных науками сыновей, спешит приобрести ее, невзирая на цену». Таким образом, библиотека семьи Доного Мухаммада постепенно стала одной из самых богатых в Дагестане.


Между отцом и старшим сыном произошли разногласия, когда Абдулатип вступил на путь тариката, чего не мог допустить отец - царский чиновник и офицер.
Доного Мухаммад опасался, что подозрительность и преследования, которым подвергались сторонники тариката со стороны царских властей, могут коснуться и его сыновей.


Отношения между отцом и сыном еще более обострились, когда Доного Мухаммад, будучи одним из противников восстания 1877 г., принял активное участие в его подавлении, а сын был полон сочувствия и сострадания к своим единомышленникам и соотечественникам. В апреле 1889 г. Абдулатип без разрешения российских властей отправился в паломничество в Мекку. Сына наиба заочно приговорили к ссылке, что и было осуществлено после его возвращения в Дагестан. Но к этому времени Доного Мухаммада уже не было в живых.
Что касается второго сына – Нажмуддина, то это был один из образованнейших людей своего времени. В 1917 г. он избирался муфтием Северного Кавказа, имамом Дагестана и Чечни, возглавлял антисоветское восстание в 1920-1921 гг. Нажмуддин Гоцинский олицетворял в своем лице главного противника Советской власти в Дагестане, был арестован органами ОГПУ и расстрелян в 1925 г.


В послужном списке Доного Мухаммада указано, что он «от болезни умер 11 сентября 1889 г. и Высочайшим приказом о чинах военных от 7 ноября 1889 г. за смертью исключен из списков.
Существует предание о том, что когда умер Доного Мухаммад, князь Н.З. Чавчавадзе многократно повторял: «Сын убил отца» или «Абдулатип убил моего друга Мухамму», т.е. судьба любимого сына убийственно повлияла на здоровье старого отца. В одной из своих касыд (которая была опубликована в тбилисской газете «Кашкул) Абдулатип оплакивает своего покойного отца. Еще одно предание повествует о том, что у Доного Мухаммада появилась злокачественная опухоль в горле, и под конец жизни он совсем не мог есть. Перед смертью он как будто сказал: «Исправьте народную пословицу о том, что нельзя видеть могилу умершего от голода, а если кто-нибудь будет спорить, то покажите мою могилу».


30 декабря 1889 г. вдова Доного Мухаммада подала на имя царя прошение о начислении ей пенсии за умершего мужа. В рапорте от 27 апреля 1890 г. на имя главноначальствующего гражданской частью на Кавказе генерала от кавалерии С.А. Шереметева Военный Губернатор Дагестанской области генерал-лейтенант князь Н.З Чавчавадзе поддержал это прошение и дал высокую оценку деятельности Доного Мухаммада.
Дело о начислении пенсии затянулось и только 2 сентября 1893 г. Главный штаб Военного министерства уведомил кавказские власти, что «семейству ротмистра Магома Доного-оглы Гоцинского назначен пенсион из казны по 95 руб. 29 коп. в год и единовременное пособие 500 руб., и о производстве оных из Темир-Хан-Шуринского казначейства вместе с сим сообщено министру финансов».


Удивительный факт! Несмотря на переходы из одного лагеря в другой, отношение к Доного Мухаммаду, в общем, было подчеркнуто уважительным, как со стороны царских властей, так и со стороны имама Шамиля и его окружения. И свидетельством тому письменные источники, народные предания, воспоминания современников. Это был незаурядный человек, с непростой судьбой. И Аллах Всевышний ему судья!

Причастность: